Предтеча
Шрифт:
Глава 2
Любая мутация должна быть искоренена с целью сохранения генетической чистоты человечества. Здоровое потомство — единственная надежда на наше будущее.
Заветы потомкам, 03.001
— Ты опоздала! — хрипловатый голос разнёсся по всему обеденному залу, суровый взгляд короля не предвещал ничего хорошего.
Ровена поджала губы, борясь с негодованием, мгновенно отозвавшимся тревожным покалыванием в висках — так проявляла себя скверна, которую она вынуждена
— Простите, дядя, похоже, мои часы отстают, — пробормотала Ровена, украдкой оглядев собравшихся.
На мраморном полу играли радужные блики от громоздкой хрустальной люстры — единственной роскошной детали в скучных белых стенах. За длинным дубовым столом восседали пятеро. По правую руку короля — Её Величество Лаура, хрупкая женщина с измождённым диетами лицом; по левую — канселариус Корнут, худощавый господин с большой залысиной на макушке, хитрым прищуром глаз и вечно недовольной физиономией. Луна с Викторией, кузины, расположились напротив родителей.
Ровена досадливо выдохнула, не обнаружив среди присутствующих того единственного, кого бы она искренне была рада видеть здесь и в ком бы могла найти пусть и молчаливую, но поддержку.
Максиан, принцепс Сената и второй советник короля. После гибели отца он, верный былой дружбе, опекал её как родную дочь, и только благодаря ему она не чувствовала себя совсем уж одинокой.
— В следующий раз я прикажу тебя не впускать, явишься хоть на минуту позже, — холодно произнёс Юстиниан, одарив её пронизывающим взглядом.
Какие же они с отцом разные! В отличие от старшего брата, Юстиниан не обладал ни высоким ростом, ни крепким телосложением. Волосы его уже тронула седина, отпущенная борода — королевская гордость — всегда аккуратно подстрижена. Единственное явное сходство с папой — глаза, но даже они казались чужими и холодными.
Хотя дело вовсе не во внешности. Если бы кто-то попросил коротко описать короля Урсуса, то на ум сразу бы пришли такие слова, как благородство, справедливость, великодушие. В дяде же она не видела ничего, кроме суровости, граничащей с жестокостью, и чего-то ещё, не до конца понятного, но пугающего до дрожи в коленках.
— Всё это бесполезная трата времени, милый, — королева надменно скривила бесцветные губы. — Девчонка не поддаётся никакому воспитанию. Её манеры немногим лучше прачки с хозяйственного двора.
Невольно напрягшись, Ровена ощутила, как её щёки запылали от обиды. К словесной экзекуции она готовилась ещё по пути, но, как бы ни старалась, научиться игнорировать оскорбления пока не получалось. Хотелось убежать от них всех подальше и спрятаться где-нибудь в самом тёмном углу каструма, но вместо этого она медленно побрела к столу, стараясь ни на кого не смотреть.
Луна, младшая кузина, оценивающе оглядела её наряд и что-то шепнула сестре. Та отпустила приглушённый смешок, даже не удостоив Ровену взглядом. Обе принцессы унаследовали от матери густые вьющиеся волосы и выразительные карие глаза. Избалованные всеобщим вниманием и лестью, они держались особняком
Догадаться о причине их насмешек не составляло труда: на фоне модных нынче цветастых туник с корсетами её скромное льняное платье выглядело скучно и старомодно. Но ехидство кузин всё же куда безобиднее сальных дядюшкиных взглядов, которые она ловила на себе в последние годы. Ей казалось, что неброские и непривлекательные наряды смогут защитить от этих жутких сверлящих глаз, от его гнусных мыслей, которые она едва ли не ощущала кожей. Может, в общении с мужчинами опыт у неё небогатый, но это ни с чем не спутать: дядя видит в ней женщину, и, что у него в голове, несложно догадаться.
Ровена заняла своё место за столом рядом с принцессами. Слуга уже наполнил фарфоровую чашку горячим чаем и предложил поднос со свежей ароматной выпечкой.
— Ах да, совсем забыла, — королева отложила вилку и чуть подалась вперёд. — Корнут, вы уже разослали приглашения?
— Ещё на прошлой неделе, Ваше Величество, — советник елейно улыбнулся.
— У меня совсем вылетело из головы добавить в список Флоресов. Не могли бы вы сегодня выслать им письмо?
— Не беспокойтесь, моя королева, времени ещё предостаточно. Но я, безусловно, прослежу, чтобы письмо сегодня же было отослано.
— Превосходно, Корнут. Не хотелось бы заводить врагов на ровном месте. Если не пригласить их на Зимнюю Неделю, они нам этого никогда не простят.
Король со скучающим видом отпил из золочёного бокала, и там был определённо не чай. Пьяницей дядю не назовёшь, но временами он не прочь начать утро с чего-нибудь покрепче. Во всяком случае, за долгие годы Ровена не раз наблюдала подобное.
— Надеюсь, мы всё же подберём достойных кандидатов в мужья нашим девочкам, — сетовала Лаура. — Так сложно определиться, особенно при таком огромном выборе. Столько претендентов!
— Об этом беспокоиться слишком рано, душа моя, в нашем-то переменчивом мире, — отозвался Юстиниан. — Девочкам не мешало бы подрасти. К тому же нам ещё предстоит подыскать кого-нибудь для Ровены.
— Я скорее умру, чем допущу её свадьбу до обручения моих дочерей, — королева нахмурилась. — Это очень плохая примета!
В последнее время подобные темы поднимались Лаурой довольно часто, и Ровена была даже рада порой до смешного нелепой суеверности тётушки. Ничего хорошего в замужестве её не ожидало. Конечно, втайне, как и любая девушка, она мечтала о большой любви и пышной свадьбе, но о каком семейном счастье может идти речь, когда тебя собираются продать, как породистую кобылу на аукционе?
— Что там насчёт полиции? — Юстиниан повернулся к канселариусу, очевидно, устав слушать болтовню о женихах и приёмах.
— Я ещё работаю над этим, Ваше Величество, — спешно заверил тот, — но думаю, не мешает сначала прощупать почву более тщательно.
— Не понимаю, зачем оттягивать до последнего? Я хочу, чтобы до начала зимы закон был уже одобрен.
— Видите ли, риск, что Сенат отклонит его, довольно высок. Нужно время, чтобы Максиан переговорил с остальными до рассмотрения.