Предтеча
Шрифт:
То и дело поторапливая, Орм привёл их к загонам. Лошади нервно всхрапывали, били копытами, чуя дым, принесённый ветром с другого края деревни.
Там и здесь среди юрт уже сверкали доспехи солдат. Крики, скрежет стали, пальба — всё слилось в оглушающий шквал. Пожар разрастался, огонь, перепрыгивая с юрты на юрту, заражал жилища, жадно пожирал их, оставляя после себя лишь пепел.
Вдалеке мелькали конские крупы. Альмод успел собрать воинов и теперь пытался увести прибрежцев от поселения, отвлекал на себя, засыпая противника стрелами.
Все,
Орм помог Агот забраться в седло и огляделся. Айджа нигде не было видно.
— К Тихой роще! И не оглядывайтесь! — скомандовал Орм. А ему ещё нужно найти мальчишку, пока не поздно.
— Я никуда без тебя не поеду! — дочь в ужасе смотрела на него блестящими от слёз глазами.
— Я отыщу Айджа и сразу за вами. Езжай! — он с силой хлопнул пегую кобылу по крупу, и та рванула вперёд, унося прочь возмущённые крики маленькой наездницы.
Переступая через убитых, Орм пробирался вглубь поселения. То и дело приходилось прятаться от солдат: воином он никогда не был, да и оружия, не считая посоха и ритуального кинжала, при себе носить не привык.
Стоило облегчённо выдохнуть, лишь только мимо пронёсся всадник в латах, громко понукая взмыленную лошадь, как из-за юрты выскочил солдат и, с криком занеся меч, бросился на Орма. В первый раз удалось увернуться, но следующий удар задел плечо, разорвав рукав куртки. Крепко сжимая в руках посох, Орм спокойно смотрел на врага. Даже шаману следует встречать смерть достойно, как и подобает каждому уруттанцу.
В воздухе тихо просвистело. Солдат с криком рухнул набок, зажимая руками ногу с торчащей из икры стрелой.
— Уходи отсюда, Орм! — крикнул охотник и занёс топор над раненым прибрежцем.
Коротко поблагодарив своего спасителя, он бросился на поиски мальчишки. Повсюду тела: уруттанцы, реже — королевские солдаты. Бой неравный, напали внезапно, резали всех подряд без разбору. Почему он увидел предупреждение так поздно? Неужели замысел Матери требует столько жизней?
Мальчишка нашёлся не сразу. Орм долго стоял над разрубленным пополам телом, не в силах принять утрату. Не уберёг, проглядел, опоздал… Прибрежцы не щадили танаиш, убивали с особой жестокостью, к зверью и то относились жалостливее. Будь они прокляты!
Неподалёку прогремел выстрел. Справа, совсем рядом, заверещал младенец. От его крика Орм словно очнулся, огляделся по сторонам и ринулся к загоревшейся юрте.
Младенец голышом лежал на козьей шкуре, захлёбываясь прерывистым плачем. Рядом, в паре шагов, вытянув руку, лежала лицом вниз молодая женщина. Орм хорошо знал её: ещё совсем недавно отхаживал несчастную после тяжёлых родов, молил Мать не оставлять дитя сиротой. А теперь она лежит у его ног с огромной раной на спине… Оставляя за собой кровавый след, она из последних сил ползла к своему чаду.
Он завернул ребёнка в шкуру и, прижав к груди, кинулся прочь.
Чудом увернувшись от пули, Орм обогнул очередную юрту, ещё не тронутую огнём, и едва не споткнулся об обезглавленное тела в знакомой куртке. В последней агонии мёртвая рука схватила его за щиколотку, и он, невольно отпрянув, тут же пристыдил себя: старый друг прощается, а он скачет, что трусливая девка.
— Возвращайся поскорее, Гард, а я уж отыщу тебя как-нибудь.
Взглянув на павшего друга в последний раз, Орм поспешил к загону. Повезло: нервно ударяя копытом землю, гнедой всё ещё дожидался своего хозяина.
С трудом взобравшись в седло, Орм окинул пылающий посёлок прощальным взором и ударил каблуками в бока животного.
— Пошёл, пошёл! — прикрикивал он, подгоняя коня, чтобы убраться подальше, чтобы не видеть больше смерти тех, кого знал, кто был ему дорог.
Дорога до Тихой рощи занимала чуть больше часа, а Орму казалось, что уже прошла целая вечность. Утомлённый собственным криком, младенец наконец-то заснул, тревожно причмокивая пальчик. Всю дорогу перед глазами стояло разрубленное на части тело мальчишки. Как же так вышло? Такой одарённый танаиш… Зачем Мать позвала его к себе? Какой в этом всём смысл?
Едва деревья перестали казаться сплошной бурой полосой, как Орм заметил рыжее пятнышко, мелькающее среди сухой травы. Он вымученно улыбнулся: дождалась, чертовка. Осиротевшая несколько лет назад, девчонка так привязалась к нему, что временами просто не давала проходу.
Как только Агот приблизилась, Орм протянул ей свёрток с младенцем и спрыгнул на землю. От долгой езды ноги затекли, мышцы дрожали от напряжения.
— Остальные ещё не вернулись?
— Нет, отец, — девчонка шмыгнула раскрасневшимся носом. — Я так боялась, что больше не увижу тебя!
Орм с нежностью потрепал огненную копну волос и направился к роще, где жалкая горстка спасшихся нашла убежище. Подвёл его Дар на этот раз. Как же он не увидел Решения раньше? Что помешало? Неужели та тьма? Нет, не может она быть такой сильной. Маа никогда бы не допустила.
Равновесие — основа мироздания. Там, где сгущается тьма, свет становится ярче. Что-то грядёт, Орм чуял это нутром. Последние годы танаиш, дети нового мира, рождались всё чаще и чаще. Замысел здесь точно есть, и коли Мать пожелает, то сама откроет его, как открыла и часть мозаики. Или, может, это и есть то самое Решение?
Роща стенала рыданиями и скорбью. Женщины хватали его за рукава, спрашивали о мужьях, сыновьях, но что он мог им ответить? Разве в такой бойне что-то разберёшь? В ответ им Орм удручённо качал головой, подбадривал словом, просил мужаться.
В течение нескольких часов они встречали остальных. Раненые, усталые, в глазах безутешная тоска. Выжили немногие, но миссию свою всё же выполнили — спасли кого смогли. Видимо, в этот раз увидел Айдж куда больше него самого: крови пролилось слишком много.