Предтеча
Шрифт:
— Нет, не подскажут. Никто не подскажет. Но запомни, Альмод: у всего есть смысл, и неважно, постигнешь ты его или нет. Севир пришёл к нам не зря. Не просто так и твой отец принял его вопреки обычаям. Даже смерть Ауд — часть замысла Матери. И больше того, я чувствую: этот день — очередное звено событий, смысла которых мне пока не понять. Пока…
— Хочешь сказать, вся эта кровь пролита сегодня только ради того, чтобы мы попали в Исайлум? — Альмод насмешливо посмотрел на него.
— Думаю, да. Что мы теряем, в конце концов?
— Честь и гордость, вот что! Да я и
— Ты просил моего совета, и ты получил его. Исайлум — единственное место, где мы сможем перезимовать, не рискуя замёрзнуть насмерть или быть растерзанными диким зверьём. Решение за тобой, Альмод, но определись, наконец, кто ты — вождь или заносчивый мальчишка, трясущийся над собственным самолюбием.
Глава 14
Король — второе лицо после Сената, представляющее государство и народ. Любое принятое монархом решение, касающееся политических вопросов, считается законным, если оно входит в его полномочия или официально одобрено Сенатом. Дополнительные полномочия монарха определяет Сенат, исходя из интересов граждан государства.
Заветы потомкам, 08.030
Твин с наслаждением растянулась на непривычно просторной лежанке. После сытного обеда клонило в сон. Кормили в замке вкусно, в добавке не отказывали, и все, не упуская случая, объедались до отвала. Она и вспомнить не могла, когда в последний раз доводилось так набить живот, да к тому же полдня бездельничать.
Всего в замке держали дюжину скорпионов, не считая их шестерых. Кроме Восемьдесят Третьей, старшей по казарме, и Морока, который оказался неплохим малым с отличным чувством юмора, она успела познакомиться ещё с пятью. Остальных худо-бедно знала с терсентума.
Сейчас старожилы отсутствовали: кто на тренировках, кто на службе. Новеньких же оставили дожидаться смотра. Время тянулось медленно, час сменялся другим, а за ними всё не приходили. Хотя Твин это не особо огорчало. Наслаждаясь приятным ничегонеделанием, она краем уха слушала болтовню собратьев, иногда вставляя пару-тройку слов для поддержания разговора.
— Может, про нас забыли? — Триста Шестой нервно щёлкал костяшками пальцев.
— И что с того? — Шустрый громко зевнул.
— Ну не могу я вот так, без дела, — посетовал тот. — Может, кости разомнём? Кто за спарринг?
— Шёл бы ты со своим спаррингом к смергу… в дупло, — проворчал Девятнадцатый. — У меня эти выпасы уже поперёк горла стоят.
— Ну ты сравнил! Спарринг — это тебе не выпасы. Для Арены пригодится, — Триста Шестой мечтательно вздохнул.
— Что, никак не даёт покоя слава Двести Седьмого?
— А даже если так! Всё лучше, чем в сопровождение. Прикинь, всю жизнь таскаться за кем-то или, того хуже, торчать у двери ночи напролёт, пока хозяин попукивает в своей тёпленькой койке. Хороша перспектива, нечего сказать!
— Согласен, — поддержал Харо. — Лучше на Арене подохнуть, чем до самой деструкции вылизывать задницы свободным.
— Ну это ещё с какой стороны посмотреть, — Девятнадцатый
Харо презрительно фыркнул, и Твин его прекрасно понимала. Девятнадцатому легко говорить — со смазливой рожей жить среди свободных куда проще. В гладиаторах у Сорок Восьмого будет хоть какой-то шанс показать себя. Всё лучше, чем всю жизнь терпеть брезгливые взгляды господ. Но в его неуёмном стремлении к саморазрушению было что-то ещё. Что? Она могла только смутно догадываться. Быть может, причина в одиночестве или в желании быть кому-то нужным… Кто ж его разберёт! Из него и слова лишнего не вытянешь, а стоит только затронуть эту тему, так вовсе послать может. Всё твердит, что ему и так нормально. Совсем замкнулся после Дис…
— Не спишь? — спрыгнув с верхнего яруса, Слай примостился рядом.
«Вот тебя тут только и не хватало!»
— Тебе своего места мало? — Твин неохотно подвинулась.
— А может, я соскучился, — он придвинулся ещё ближе и потянулся к её губам, как бы проверяя, не пошлёт ли.
Соскучился он! И часа спокойно отдохнуть не даст…
— Ну и наглый же ты, Семидесятый! — нарочито проворчала она, но отталкивать его не стала.
Довольно улыбнувшись, Слай запустил руку ей под рубаху, другой притянул к себе. Твин рывком перехватила его запястья и прижала руки к стене, потом забралась сверху:
— Проверим, кто кого? Победителю приз.
— Гляди, Триста Шестой, — хохотнул Шустрый, — тут без тебя спарринг устроили.
— От такого спарринга и я бы не отказался, — ехидно встрял Девятнадцатый.
Недобро сощурившись, Слай пристально посмотрел на шутника. Знакомый взгляд, не суливший тому ничего хорошего.
— Даже не думай! — Твин склонилась над ним и, дразня, легонько коснулась его губ, но тут же отстранилась.
— Победителю приз, говоришь? — он ловко высвободил руки, нежно сдавил её шею и прильнул к губам, приоткрывая их кончиком языка.
Твин чертовски заводило, когда его дыхание делалось тяжёлым, прерывистым. Внизу живота сразу приятно заныло. Она упёрлась ладонями ему в грудь и задвигала бёдрами, наслаждаясь его твёрдой готовностью.
— Да вы издеваетесь, мать вашу! — завозмущался Девятнадцатый. — Я кроме смотра вообще ни о чём думать не могу, а вам лишь бы потрахаться.
— Тихо вы все! Идёт кто-то, — резко подскочив, Шустрый напряжённо уставился на дверь.
Твин замерла, прислушиваясь к уже различимым шагам.
— Чёрт, как всегда вовремя! — Слай прижал её к себе, и она только и успела заметить, как воздух вокруг заколебался, будто в жару над раскалённым песком.
— Перестань! — упрекнула Твин. — Может, это за нами.
В дверях показалась знакомая фигура. Восемьдесят Третья молча окинула всех внимательным взглядом:
— Где ещё двое?
— Здесь, куда ж им деться, — Триста Шестой ткнул пальцем в сторону их койки.
— Все ко мне, сейчас же! — рявкнула старшая.
От волнения в животе образовалась пустота — вот и пришло время. Неважно, выберут её в гладиаторы или нет, лишь бы с Семидесятым не разлучали.