Предупреждает 'Меркурий-1'
Шрифт:
– Давай скафандр!
– повернулся он к пилоту.
Через четверть часа итальянец, как рыба, проплыл в шлюзовую камеру.
– Я готов!
– услышал нацепивший наушники Тимонен...
Трояни зажмурился и прижался всем телом к иссиня-серой обшивке "Гермеса". Его затошнило. Он давно не был с космосом один на один.
– Ну, как там?
– спросил Тимонен.
– Что ты молчишь?
– Осваиваюсь, - был неопределенный ответ.
11. ТРОЯНИ ИЩЕТ "ЗАРЮ"
Придя в себя после приступа слабости, Трояни поднялся на колени, а потом, благословляя человека,
– Ну, как?
– опять спросил Тимонен.
– Что ты торопишь? Дай осмотреться.
"Любопытно, - думал он, - мы в самом деле внутри кометы. Какой-то зеленоватый ореол, какое-то бледное сияние есть, особенно в стороне, противоположной Солнцу... Э, что это за штука там блестит?"
– Тим!
– Да.
– Убавь скорость. Сдается мне, что комета летит медленнее нас. Я какую-то штуку заметил, а она от нас отстает.
– Тогда лезь обратно.
– Зачем?
– Тебя же инерция бросит вперед - и ты улетишь.
Трояни с неожиданным для него проворством забрался в шлюзовую камеру, захлопнул крышку.
Корабль содрогнулся. Из узких носовых дюз вылетело зеленое пламя. Прошло несколько минут.
– Вылезай!
– скомандовал Тимонен.
– Подожди, не торопи.
Трояни, кряхтя, снова вылез наружу. Где эта штука? Ага, вот она! Похожа на рыбу, у которой оторвали голову... Санта Мария! Да это же!..
Да, это была "Заря". Страшный удар вспорол корабль, будто огромным ножом. Трояни похолодел от ужаса. Он понял, что смерть настигла экипаж и пассажиров "Зари" мгновенно. Иссушенные, вымороженные мумии людей застыли навеки в тех позах, в каких застала их катастрофа. Двое играют в шахматы, один читает, удобно развалясь на диване. Кто-то из команды положил руку на кран синтезатора воды...
– Тим!
– хрипло позвал Трояни, - посмотри в левый иллюминатор. Видишь?
Да, Тимонен видел все. Скорости "Гермеса" и "Зари" уравнялись, и долго-долго стояла перед глазами космонавтов жуткая картина.
– Я больше не могу, - шепнул итальянец.
Руки у него дрожали, и он с трудом просунулся в люк. Через несколько минут они вызывали "Меркурий-1".
Гюнтер выслушал краткий доклад Тимонена и печально покачал головой:
– Я понимаю, вам тяжело, но... надо искать носовой отсек "Зари". Он не может быть далеко... Ищите.
– А что у вас?
– спросил Тимонен.
– Я сделал ряд новых наблюдений Солнца. Может, Роберту с его киберами удастся уточнить дату вспышки.
– А что Жан?
– Жан выверяет счетчики. Готовится к вспышке.
– До свиданья, Ганс!
– До свиданья, Тим! До свиданья, Джакомо!
12. НАШЛИ
Сманеврировав, "Гермес" удалился от погибшей "Зари". Все чаще и чаще начали попадаться каменные глыбы самых причудливых очертаний. Одни походили на огромные зеленовато-черные огурцы, усеянные пупырышками; другие напоминали розовые раковины теплых морей. Все они ярко блестели, и несколько раз космонавтам
На маневры уходило много горючего и много времени. Это все больше беспокоило Тимонена, и он решил посоветоваться с "Меркурием-1".
– Возвращайтесь, Тим, - сказал Гюнтер, - вы сделали все, что могли. Возвращайтесь. Киберы проанализировали новые данные и дали ответ, что вспышка будет, - астроном взглянул на часы, - через пятьдесят пять часов...
В этот миг Трояни, словно прилипший к экрану, вдруг сделал резкое движение и, крича: "Вот он! Нашел!" - взлетел и завертелся в воздухе.
Тимонен бросил быстрый взгляд в иллюминатор... Да, в самом деле, чуть обгоняя "Гермес", проплыл обломок планетолета, похожий на рыбью голову.
– Не буду вам мешать, - сказал астроном на прощание и, пожелав успеха, выключил связь...
– На этот раз я выпущу тебя на тросе, - говорил пилот, помогая итальянцу надеть скафандр.
– Ближе подвести корабль не могу. Что ты ежишься?
– У меня развилась в последние дни болезнь... как ее? Боязнь пространства, - ответил Трояни.
– Когда это ты успел заразиться такой редкой болезнью?
– удивился Тимонен.
– Я бы сам полез, но на тебя боюсь оставить "Гермес".
– Ах, вот как!
– Трояни торопливо напялил на голову гермошлем. Пилот педантично проверил скафандр.
– Счастливо! Советую в космосе не махать руками при разговоре. Это вредная привычка. Отвыкай.
Тимонен закрыл за другом шлюз и сел к иллюминатору.
– Уф!
– услышал он. Это итальянец оттолкнулся от корабля и понесся к обломку "Зари". Вначале все шло хорошо, но Трояни забыл включить стабилизатор и начал вращаться, наматывая на себя трос. Потом он завертелся в обратном направлении, освободился и, выстрелив из ракетницы, помчался, наконец, к цели...
– Эй!
– закричал он, забыв, что на нем шлем.
– Есть кто-нибудь живой?
– Не кричи, а загляни в иллюминатор, - посоветовал пилот.
– Иллюминатор закрыт... попробую проникнуть через аварийный выход.
Прошло несколько минут, Тимонен слышал только тяжелое дыхание итальянца. Проникнуть внутрь было нелегко.
– Ну, что там?
Трояни не ответил. Дверца поддалась его усилиям. Подтянув трос, он полез в тамбур.
Космический холод стоял в кабине штурмана. У разбитых приборов связи лежал человек в скафандре. Трояни перевернул его на спину, заглянул за опущенный светофильтр.
– Тим! Нашел Донцова!
– Живой?
– Живой или мертвый, не знаю. Ищу Петерсена.
Опять несколько минут молчания.
– Срочно тащи сюда Донцова!
– приказал Тимонен.
– Что ты там копаешься?
– Тащу! Приготовься!..
Когда Тимонен осторожно снял со спасенного скафандр, он увидел перед собой юношу лет шестнадцати с исхудалым иссиня-белым лицом.
– Сердце бьется, - сказал Тимонен.
– Поступим согласно указаниям доктора Орлянкина, - ответил итальянец и, набрав в шприц сильнейшего укрепляющего средства, быстро и уверенно сделал укол.