Предупреждение Эмблера
Шрифт:
Йозеф Врабель был президентом братиславской компании «V&S Словакия», специализирующейся на «оказании услуг в области беспроводной связи и защите сетей от несанкционированного доступа».
– Не хотелось бы портить вам праздник, – нарушила молчание Лорел, – но как мы получим его карточку?
– Вопрос не ко мне, – пожал плечами Кастон. – Спросите у Мистера Человеческого Фактора.
– Мы можем его найти? – Эмблер посмотрел на аудитора и перевел взгляд за окно. На крыше соседнего здания, двумя этажами ниже, расположились два снайпера. Но какой толк в оружии, если неизвестна цель? В первую очередь, по иронии судьбы, ему предстояло перехитрить тех, кто преследовал ту же, что и он, цель.
И еще одно препятствие стояло перед глазами – высокий металлический барьер закрывал вход в Конгресс-Центр. По всей его длине шли белые прямоугольные таблички с голубым логотипом «Всемирный экономический форум».
Страх, отчаяние и злость вскипели в Эмблере одновременно. Вскипели, смешались, сплавились, и то, что получилось в результате, было сильнее каждого из компонентов: решимость.
Словно издалека доходили до сознания слова Кастона.
– Чудеса технологии, – вещал укротитель цифр. – В конференц-центре, как и в отелях, есть компьютеры, через которые можно найти нужного человека. Такая местная сеть существует уже несколько лет. В Давосе многие налаживают связи, именно работая в сети.
– Вы тоже этим занимались, Кастон?
– Я не работаю в сети. Я анализирую сети. Все предельно просто: вы выходите в вестибюль, включаете компьютер, вводите в систему поиска нужное имя и узнаете, в каких программах он участвует. Потом…
– Потом вы находите его и под любым предлогом выманиваете из центра.
Кастон откашлялся.
– Я?
– Вы как, умеете врать?
Аудитор на секунду задумался.
– Я бы оценил свои способности на троечку.
– Нам больше и не надо. – Эмблер наклонился и ободряюще похлопал Кастона по плечу. Аудитор отпрянул. – Когда что-то стоит сделать, это надо сделать.
– Может быть, я… – начала Лорел.
– Ты понадобишься мне для тыловой поддержки, – ответил Эмблер. – Мне нужен бинокль или какой-то другой оптический прибор. В зале будет более тысячи человек. Если верить официальной программе мероприятий, президент Китая выступит в Конгресс-Холле.
– Самый большой зал, – заметил Кастон. – Вмещает тысячу человек. Может быть, больше.
– В том-то и дело. Я просто не смогу подойти к каждому.
– Но и расхаживать с биноклем на шее тебе вряд ли позволят, – предупредила Лорел.
– Ты имеешь в виду камеры слежения?
– Я имею в виду, что там будет не одна камера.
– То есть?
– Я поговорила с одним оператором. Оказывается, организаторы ВЭФ записывают многие выступления и дискуссии ради собственных целей, а на главных мероприятиях – пленарных заседаниях и некоторых открытых форумах – съемку ведут крупные телекомпании: «Би-би-си», «Си-эн-эн», «Скай-ТВ», «Си-би-эс». У них такие мощные объективы – мне разрешили посмотреть одним глазком в видоискатель, – объяснила она.
Эмблер молча кивнул, ожидая продолжения.
– Вот я и подумала, что ты мог бы воспользоваться для наблюдения не биноклем, а камерой. Это намного лучше, чем бинокль, и к тому же на оператора никто не обратит внимания.
– Боже мой, Лорел… – с восхищением произнес Эмблер.
– Удивлен, что и я на что-то сгодилась? – улыбнулась она. – Но тут есть и проблема: разве не странно, что глава «V&S Словакия» приходит на выступление с телекамерой?
– Главное – попасть внутрь, – ответил за Эмблера аудитор. – Чтобы попасть внутрь, нужен значок. А в зале на такие мелочи никто внимания не обращает. К тому же на значке указано только ваше имя, а не то, чем вы занимаетесь.
– А где мы раздобудем камеру? – спросил оперативник.
– Не проблема – я знаю, где можно найти парочку. Те ребята, операторы, показали мне комнату, где этих камер полным-полно. Я даже успела
Эмблер развел руками.
– Что ж… Я только не представляю…
Она успокоила его легким кивком.
– Я представляю.
Странное дело, размышлял Эдриан Чой, сидя за восхитительно аккуратным столом Клейтона Кастона, как это шеф, находясь в Европе, ухитряется придумывать для него столько работы. И вел он себя очень странно, даже загадочно: звонил в самое неподходящее время, говорил быстро, давал кучу срочных поручений и при том ничего не объяснял. За всем этим явно скрывалась какая-то тайна.
Нечего и говорить, что Эдриан Чой был в восторге.
Этим утром он получал удовольствие даже от ощущения легкого похмелья. Похмелья! Кто бы мог подумать! Эдриан чувствовал себя… да, немного Дереком Сент-Джоном. Герой триллеров Клайва Маккарти всегда отличался склонностью к излишествам. «Я не понимаю, что такое слишком много» – одна из его любимых фразочек. Другая – «Мгновенное вознаграждение – слишком тяжкое испытание для моего терпения». Служение долгу постоянно оборачивалось для него долгими вечерами в обществе прекрасных женщин и дорогих французских вин, названия которых Эдриан не смог и произнести, результатом чего и было утреннее похмелье. В арсенале обаятельного супершпиона имелся даже рецепт от похмельного синдрома, детально описанный Клайвом Маккарти в романе «Операция „Атлантида“», однако в состав целебного коктейля входили сырые яйца, а при мысли о поглощении сырых яиц Эдриана начинало поташнивать.
Нет, Эдриан вовсе не провел предыдущий вечер в компании длинноногой блондинки-супермодели, работающей на злобного паралитика, живущего в условиях невесомости на вращающемся вокруг Земли спутнике, как это случилось с его героем в «Операции „Атлантида“». Все было гораздо приземленнее. Мало того, вспоминая о своем приключении, Эдриан испытывал некоторое чувство вины, что было совершенно несвойственно Дереку Сент-Джону. Ее звали Кейтлин Истон, и она работала в Информационном центре. В голосе ее – после соответствующей обработки с его стороны – зазвучали откровенно кокетливые нотки, но при личной встрече в «Гренвиль-Гриль» Эдриану пришлось приложить определенные усилия, дабы скрыть разочарование. Кейтлин оказалась немного массивнее, чем ему представлялось при общении по телефону, а на кончике носа у нее явно намечался прыщик. Да и заведение, куда он ее пригласил, не отличалось изысканностью: обычная забегаловка в районе Тайсонс-Корнер, где официанты швыряют на столик ламинированное меню, подают жареный картофель в маленьких, выстеленных салфеткой корзиночках и втыкают зубочистки в клубный сэндвич. Впрочем, Эдриан и не выбирал – «Гренвиль-Гриль» просто попался им по пути домой. При всем том, у Кейтлин обнаружилось живое чувство юмора, так что жалеть о проведенном времени не пришлось. Она много и охотно смеялась, даже когда шутки получались не слишком удачными, и ему это нравилось. С ней было весело.
Тогда откуда же чувство вины? А разве он ее не использовал? Разве не он сказал: «Послушайте, если вы никуда не спешите после работы, мы могли бы посидеть где-нибудь, а? Выпить и перекусить?» Он ведь не сказал: «У вас есть то, что нужно моему боссу». В результате получилось что-то вроде операции под прикрытием. При том Кейтлин Истон вовсе не была вражеским агентом; она была… да, именно так, обычной служащей.
Зазвонил телефон. Кейтлин?
Да, звонила Кейтлин.
Эдриан глубоко вздохнул.