Предвечный трибунал: убийство Советского Союза
Шрифт:
Кто-то зааплодировал – одиноко, но истово. Горбачев кивнул с довольной улыбкой.
– Слова прекрасные, – согласилась Прокурор, – никто не сомневается в горбачевской способности произносить слова. Однако в том же интервью он добавил: «Бюрократический Центр, который лишал кислорода даже республики, себя полностью и давно изжил».
– И что это доказывает? – спросил Адвокат.
– То, что он, как обычно, вилял – и нашим, и вашим. Вдумайтесь: нужен централизованный Союз, но Центр себя изжил. Это как?
– Это диалектика! – подсказал кто-то в зале и хихикнул.
Прокурор строго возразила:
– Нет, это лицедейство. Ясно, что и в показанной истцом сценке Горбачев лишь имитировал борьбу за
– Зачем? – спросил тот же голос.
– Хотя бы затем, чтоб историков обмануть, белопушистость свою повысить…
– Истец, продолжайте, – исправил Судья ход дискуссии.
Я ответил:
– Хорошо. Итак. Россию Ельцин отколол, теперь врагам важнее всего стало отколоть Украину. Надеюсь, вы помните мнение Бжезинского: «Без Украины Россия перестает быть евразийской империей…» И вот на 1 декабря 1991-го там наметили референдум о независимости.
Из воспоминаний Дж. Буша
Оперативный документ № 28
За день до референдума я позвонил Михаилу, чтобы сказать, что как демократическая страна мы должны поддержать украинский народ вне зависимости от исхода референдума [316] . Я добавил, что нам бы хотелось, чтобы были приняты определенные решения: централизованный контроль над ядерными вооружениями, безъядерный статус для Украины [317] , уважение прав человека и прав меньшинств… Михаила явно не порадовало, что мы серьезно обсуждаем возможность признания Украины (эта информация, к сожалению, просочилась в СМИ после моих встреч с американцами украинского происхождения). «Похоже, что Соединенные Штаты пытаются вмешаться в ход событий», – выразил он свое недовольство [318] …
316
Ага… Но дальше речь исключительно о признании независимости – то есть исход референдума предрешен.
317
Внимание: не Украина решила отказаться от ядерного оружия! Ей так велели.
318
Ну надо же: открытие сделал!
Горбачев все еще верил, что республики по своей воле останутся в составе Союза [319] . Он призвал меня не предпринимать шагов, которые могли бы подтолкнуть события в «неверном» направлении. Он подчеркнул, что если Украина уйдет, то живущие там русские и прочие неукраинцы станут гражданами иностранного государства. Далее, Крым (ранее принадлежавший России [320] ) в случае провозглашения республикой независимости грозился «пересмотреть» свой статус «как части Украины»… [321]
319
А некоторые все еще верят, что они вышли по своей воле – а не по воле США…
320
Как видите, у Штатов не было сомнений в том, кому по праву принадлежит Крым.
321
Буш Дж., Скоукрофт Б. Мир стал другим. М., 2004.
Я пояснил этот документ:
– Очевидно, что референдум об отколе Украины организовали янки, они же изо всех сил влияли на его исход. Агитация, мухлеж при подсчете… В итоге 90 процентов поддержали откол. А самое смешное вот что: на недавнем Всесоюзном референдуме 70 процентов украинцев проголосовали за сохранение Союза. А вторым вопросом в УССР тогда был: «Согласны ли Вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза?» – и это поддержало 80 процентов.
– И что тут смешного? – обиделся Адвокат.
Я пояснил:
– Всесоюзный прошел 17 марта, украинский – 1 декабря. Всего за восемь месяцев мнение поменялось на противоположное… Так что либо жители Украины вообще не думали, куда галочки ставить, либо второй референдум точно сфальсифицирован.
– Ганьба! – донеслось из зала. – Слава Украине!
Опа… И сюда добрались…
– Убедительно аргументируете… – пробормотал я. Глубина мысли им вообще свойственна.
– Ганьба! Ганьба! Ганьба! – надрывался неведомый патриот, считая, что повторением усиливает доказательную базу. Пришлось его вывести.
– А вы не думали о том, что за восемь месяцев ситуация изменилась? – въедливо осведомился Адвокат в наступившей тишине. – Летом-то путч произошел, который вы нам столь красноречиво живописали! Центр доказал свою слабость, теперь ему не хотелось подчиняться.
Я кивнул:
– Отчасти согласен. Однако ничего принципиально нового не стряслось, ослабление Центра и развал плавно нарастали все пять лет. Впрочем…
У меня наклюнулась новая мысль. Стараясь сформулировать ее, я потер лоб согнутым пальцем и повернулся к Горбачеву:
– Вот что я подумал… Украина и прочие республики стали отшатываться не от России и не от союзного Центра…
– А от чего же? – брезгливо пошевелил губами Горби.
– Лично от вас.
В зале кто-то хмыкнул, брови подсудимого поползли вверх.
– Ну, это, я вам скажу…
А я развивал мысль, показавшуюся мне весьма интересной:
– К 1990 году за измену и бабьи виляния вас ненавидел весь Советский Союз – вот лично от вас республики и хотели очутиться как можно дальше. А вы именно для этого и цеплялись за трон. Если б его занял кто угодно другой, отторжение могло пойти на убыль, и развал бы не случился.
– А знаете ли вы, молодой человек, – невольно польстил мне Адвокат, – что мой клиент неоднократно пытался подать в отставку?
– Конечно. Это я и называю бабьими виляниями.
– Увольте меня от этого человека! – застонал подсудимый, но я продолжил:
– Он прекрасно понимал, что никакой отставки не будет.
– Это почему же? – вцепился Адвокат.
Я объяснил:
– Во-первых, все выглядело так, что он наломал дров, а теперь пытается улизнуть от ответа. Никто из его окружения не хотел брать ответственность на себя. Во-вторых, он знал их психологию царедворцев: они нуждались в лидере – а другого лидера не нашлось.
– А Ельцин? – спросили из зала.
– Ельцин играл в этом шоу особую роль: отгрызал Россию. На роль союзного президента он никогда не претендовал. Ну и наконец, заявлял об отставке Горбачев всегда лишь на словах, типа «злые вы, уйду я от вас». Ни разу это не было оформлено официально, так что ничем он не рисковал.
Адвокат взглянул на клиента, тот промолчал. Нечем крыть.
– Последнюю точку в убийстве страны поставила встреча в Вискулях, – говорил я дальше. – Сейчас я вам ее опишу. Но сразу предупреждаю: сведения о ней противоречивы и отрывочны, так что полную достоверность диалогов не гарантирую. Однако все известные факты я проанализировал и обобщил – и думаю, все происходило примерно так…