Предвестник
Шрифт:
Мальчишка может быть ее агентом, тогда это ловушка, чтобы убить вас.
Юноша фыркнул.
– Агент? Она дикая, маг. Ее интересует только сырое мясо.
– А ты кто? – сказал Реджинальд, оглянувшись.
– Охотник, сэр герцог, - юноша поклонился, - из Беспощадных гор.
Комнату заполнили голоса. Мужчины и женщины шептались, склоняясь друг к другу.
Дикая? Нет. Беспощадные горы? Невозможно!
Реджинальд не слушал их. Он смотрел на оковы на запястьях
прищурился и увидел символ Средин на железе.
– Откуда у тебя эти оковы, мальчишка?
Воцарилась тишина.
– Подобрал среди обломков корабля, - ответил юноша, пожав плечами, узкое лицо
было спокойным. – Утерянные вещи подбирать ведь можно?
Сотни голов повернулись к Реджинальду в ожидании ответа.
– Конечно, можно, - процедил он.
Бартимус за ним ворчал:
– Быстрее, сэр. У меня быстро угасает сила. Не уверен, что долго продержу дверь
открытой.
– Закрой ее, - сказал Реджинальда.
– Но, сэр герцог…
– Слушайся.
Бартимус пронзил его взглядом, но неохотно вышел из портала, Реджинальд шагнул
к юноше.
– Есть доказательства, что она скована?
Он криво улыбнулся.
– Думаю, иначе я был бы уже мертв.
Послышался нервный смех, но Реджинальд рукой заставил всех замолчать. Чем
дольше Драконша рычала на него, тем увереннее он становился. Если бы она была
свободна, шторы уже пылали бы. Он решил повеселиться.
– Леди и работники, эта женщина – не такая, какой кажется, - сказал он, указывая на
нее. – Она – монстр из леса, дикий оборотень!
Прозвенели вскрики. Люди стояли на цыпочках, смотрели поверх париков других.
– А еще вы можете знать ее как Драконшу.
Он получил нужную реакцию. Гудение, все глаза в комнате стали огромными.
Несколько человек отпрянуло к двери, но большая часть приблизилась, чтобы разглядеть.
Да, они были там, где он хотел. Новости о его победе дойдут до Средин завтра утром,
и Кревану придется возвысить его. Он сможет даже забрать горы у этого пса, Титуса, и
подарить их кому-нибудь.
Но Реджинальд не закончил. Новости хороши, но представление – лучше. Небольшая
интрига будет держать историю на слуху месяцами.
– Охотник, - он повернулся к юноше. – Если ты не врешь, и Драконша подчиняется
тебе, то ты сможешь доказать это.
Под новой волной шепота юноша вскинул брови.
– Как доказать, сэр герцог?
– Ударь ее.
Женщины вскрикнули, мужчины ворчали, но юноша не тревожился.
– Учитывая беды, возникшие из-за нее, не думаете, что ее лучше бить королю?
Толпа
Реджинальд выдавил улыбку и придумал.
– Ясно… Бить ее ты не будешь, но есть другой способ. Думаю, добрый народ морей
хочет доказательства, - они завопили, Реджинальд вернул тишину, подняв кулак. – Если
ударять не будешь… тогда придется целовать ее.
* * *
Слово звенело в ушах Каэла. Жар опалил его лицо, леди хихикали в толпе. Он
ощущал их взгляды, они склонялись, чтобы лучше увидеть. Он слышал лязг брони
стражей на балконах. Он ощущал, как их взгляды сверлят его череп.
– Целуй ее! – крикнул кто-то очень пьяный. Его крик вызвал согласие в толпе. Они
хотели доказательство.
Но Каэл застыл от давления. Он ощущал кончики пальцев, невольно тянущиеся к
ножам. Он мог, он знал, что мог это сделать. Герцог расхаживал перед ним, улыбаясь. Если
бы он хотел, он мог бросить нож и закончить все.
Они даже могли бы сбежать живыми.
Краем глаза он уловил движение. Низкий бледный слуга прошел в первые ряды
толпы. Люди были недовольны, что он толкал их, но быстро забывали о нем. Гейст был с
подносом в руке, другая рука была за спиной. Он посмотрел в глаза Каэла, его лицо
вдохновляло, как камень.
Но он напомнил о людях, зависевших от него. Если он убьет герцога, начнется война.
Будет борьба за трон, прольются океаны невинной крови. И ничто не помешает армии
Средин двигаться по морям, сжигая и убивая во имя короля.
Он знал, что это разрушит его. Каэл не мог обменять чувства на жизни. Он собирался
сделать то, что требовалось.
– Хорошо, - заявил он, все завопили. Он повернулся к Килэй и не смотрел ей в глаза.
– Иди-ка сюда, - он потянул за цепи, она подошла. Он обвил рукой ее талию и быстро
прижался губами к ее губам.
Все его тело вспыхнуло. Огонь бежал по венам и шумел в ушах. Он боролся, пытался
прогнать огонь… но пламя поглотило его.
Он был беспомощен, как ребенок в бурном потоке реки. Жар хлынул на него и тащил
туда, где он не мог дышать. Не было воздуха, сердце не билось, он ощущал лишь ее губы
на своих. Она удерживала его от гибели. Он был в ее руках. Он мог утонуть.
Она отпустила его. Он был рад, но, стоило ей отстраниться, боль пронзила его грудь.
Осталась кровавая дыра, брешь изорванных мышц и разбитых костей. Он ощущал агонию,
сжимал зубы. Ему хотелось кричать. Он схватился за грудь, ожидая, что рука провалится в