Предвестник
Шрифт:
ему важен. Торговцы были добрыми, но не знали его. Он не мог доверить им секреты. И
даже если мог, они его не знали так, как Роланд, Амос… или Килэй.
И он вдруг понял, что остался совсем один. Совсем.
Время тянулось медленно. В самый темный час ночи перед рассветом он что-то
ощутил. Что-то переменилось в небе, и он понял, что отчаяния уже нет. Он потянулся за
спину и коснулся странного материала брони Килэй. Он был слишком рад, чтобы злиться
на нее.
Но это было часы назад. Теперь солнце беспощадно жарило сверху, и он хотел спать.
Горацио думал иначе.
– Вставай, парень! – сказал он, срывая одеяло. – Впереди долгий день пути, нам
нужно готовить.
– Когда завтрак? – проворчал Каэл, поднимаясь на ноги.
Горацио сунул ему в руки хлеб и чашку воды.
– Сейчас! – завопил он, потащив его к телеге.
Гаррон разбудил лагерь, чтобы они ушли через полчаса. Люди выбирались из
кроватей и собирались у телеги повара, щурясь. Некоторые по пути натягивали штаны и
застегивали рубашки. Некоторые так и не оделись, остались в нижнем белье. Они брали
хлеб и фрукты, что давал им Каэл, ворчали, когда начинал кричать Горацио.
Когда завтрак был закончен, они забрались в телегу, пока она ехала, и забрали мешки
с едой. Горацио в полдень сгрузил на деревянный огромный поднос гору еды и отправил
Каэла раздавать ее. Задание было скучным, но проблемы были от Джонатана. Он пытался
забрать и чужую порцию, пока Каэл не смотрел. Когда он сделал так в третий раз, Килэй
вскинула ногу, и он отлетел к карете ювелира.
В четвертый раз он уже не пришел.
Когда Каэл раздал и ужин, Горацио сказал, что больше дел нет, и выгнал его. Ему
было нечего делать, и он понял, как сильно устал, что сделало вечер намного ужаснее.
Он надеялся пару минут побыть в тишине, но его нашла Килэй. Она явно ощутила,
что он не в настроении для разговоров, так что шла в тишине рядом с ним. Он не был
против. Если не смотреть на нее, можно было подумать, что ее не было рядом. Но потом
пришла Аэрилин и начала обсуждать с Килэй рынок. Пришел и Джонатан, стал добавлять
грубости во все темы, что они обсуждали. Тихий вечер Каэла на этом закончился.
– Это не так, - сказала Аэрилин, хмурясь.
– Никто не танцует голым для урожая.
Джонатан пожал плечами.
– Но должна же быть причина роста посевов.
– Да, но это не связано с наготой, - фыркнула Аэрилин. А потом повернулась к Килэй.
– Ты когда-нибудь пробовала пряный рис?
– Один раз, но я очень давно не была в Белокости. Вряд ли я побываю там в
ближайшее время.
– Обожаю пустыню, - сказала Аэрилин,
пряный рис можно и умереть…
– Это точно, умереть от него можно, - встрял Джонатан. – Когда я впервые его
попробовал, меня вывернуло. Даже сейчас изжога началась от одной мысли.
Аэрилин ударила его ладонью.
– Какой ты грубый!
– Он такой острый? – спросил Каэл.
– Не очень, - пожала плечами Килэй.
Джонатан присвистнул.
– Тогда твой желудок крепче моего. Мне было так плохо, что я думал…
– Достаточно! – снова ударила его Аэрилин. – Я не хочу слушать отвратительные
детали твоих… опытов.
– Отвратительно и было, - пробормотал Джонатан.
– Кстати, - перебила его Аэрилин, - я надеялась, что мы посетим пару деревушек
островов у берега, там продают прекрасные украшения. Но, - она вздохнула, - папа
говорит, что это все еще очень опасно.
– Почему опасно? – сказал Каэл.
Она удивленно посмотрела на него.
– Из-за пиратов, конечно! Ты не слышал?
Он покачал головой.
– Удивительно, ведь шума было много. Пираты стали нападать чаще за последние
годы. Говорят, герцог Реджинальд начал подозревать, что кто-то из его людей связан с
ними. И от этого шума и суеты стало больше.
Каэл мало знал об этом герцоге, только то, что услышал в караване. Реджинальд, став
герцогом, купил все корабли в Высоких морях. А потом поставил цены на перевозки на
корабле такими высокими, что никто из торговцев не мог их заплатить. Когда торговцы
разорялись, он забирал их магазины. Он превращал моря в личное шоссе для короля. И он
не берег знать, он отправлял их в магазины и на корабли. Он платил им хорошо, а они
следили, чтобы все шло на пользу Высшей пятерке.
Он знал о пиратах лишь то, что было в «Атласе». Они были жадными, были готовы
пролить кровь ради сокровища. Но ему было все равно, если они нападали на герцога.
– А что такого? В море деньги получает только герцог. Конечно, его стали бы грабить.
Аэрилин закатила глаза.
– Дело не в этом, а в том, как именно его грабят.
В этот раз Джонатан согласно кивнул.
– Я слышал разные слухи, когда играл в карты. Странное происходит в морях,
зловещие совпадения и подобное. Такое, что закаленный моряк сжался бы и начал звать
маму.
– О? Например? – Килэй была заинтригована.
– Бури, - глаза Аэрилин были серьезными. – Люди говорят, что из волн поднимаются
тучи, и ветер становится таким сильным, что может перевернуть судно. А потом, - она