Предвестники зари
Шрифт:
– Долго возится, долго, – покачала головой Осока. – Так она выдохнется раньше него. Эх, всё самой надо делать. Зверёныш! Иди, избавлю тебя от мучений!!
И они сошлись. Как будто дразнясь, Осока выбрала ту же самую стратегию, что аколит в начале боя с твилекой. Рубила чёткими движениями зелёного меча сверху и с боков, затем внезапно схватила с пояса жёлтый и ударила снизу. «Расписной», при всей его самоуверенности, кое-что умел и поставил точный блок. Однако, сражаться даже «спаренным» оружием против двух раздельных клинков – задача не из простых. Недаром Асаж Вентресс, тренируясь с моей подругой, почти всегда разъединяла рукоятки. Впрочем, Осока превосходила противника не только
– Это ж меч, не оглобля, – пробормотала Осока. Выражения её лица я разглядеть не мог, но живо вообразил, как она недовольно морщится.
Рати, видя, что её участие более не требуется, перепрыгнула с одной балки на другую, потом мягко приземлилась рядом с нами. Фарлон кинулся к ней:
– Вы в порядке? Вы не ранены?
– Нет, мой милый, я не пострадала, – мягко ответила твилека, потрепав его по голове.
Удивление моё было столь велико, что я ненадолго отвлёкся от поединка. Что это с нашим хакером? Влюбился, что ли? Ах, да, конечно! Распалённая дракой Ситра помимо воли прямо-таки источала феромоны. На меня они пока не действовали, спасибо фоллинке, которая на прощание протёрла мне глаза своей слюной, а бедняга Фарлон пал жертвой химической атаки. Женщина прекрасно это понимала и делала скидку на его состояние.
Осока, между тем, в двух местах рассекла на аколите одежду. Изуродованная крага болталась на левой руке, мешая перехватывать меч, длинный разрез появился на груди, сквозь него виднелась тёмная полоса на алой коже. Слабое освещение мешало рассмотреть лучше, и слава богу: зрелище обугленной плоти – не из самых приятных. Вот, разорвав дистанцию, «расписной» круговым движением кисти обрезал о лезвие лохмотья краги.
– Не поможет, – усмехнулась Осока. – И это тоже.
Две просвистевшие межу поединщиками облицовочные плиты не задели мою подругу, наоборот, вторая, в последний момент странным образом изменив траекторию, зацепила аколита по рёбрам. Несильно, он почти сумел увернуться и, промедлив не более полсекунды, снова бросился в атаку. И тогда наступила развязка. Размалёванный забрак нанёс нижний удар справа, затем верхний косой слева, и в промежутке между этими двумя движениями Осока внезапно убрала зелёный меч на пояс. И встретила красное лезвие одним жёлтым. Выражение злобного торжества озарило лицо аколита, он давил, давил… и не успел даже приподнять от изумления брови, лишь в глазах его промелькнуло выражение ужаса. Таким я и запомнил его лицо в свете двух клинков, когда Осока подхватила пылающее золотым пламенем лезвие ладонью и толкнула от себя сразу двумя руками. Затем молниеносный пируэт, удар подошвой в колено, и вот уже она стоит спиной к аколиту. Спиной, но его жуткое двухлезвийное оружие – у неё в высоко поднятой правой руке. Сцена эта отпечаталась в моём сознании как статичная, но движение продолжалось. Молниеносный перехват меча, и спустя один удар сердца жёлтое лезвие глубоко вошло в грудь аколита. Уже потом, позднее, Пятерня мне сказал, что вся схватка Осоки длилась минуту двадцать семь секунд.
– Как ты это сделала? – воскликнула потрясённая Рати.
– Потом, – отмахнулась Осока. – Надо…
– …прибраться, – с полуслова понял Пятерня. – Бета, тело в спидер!
– Слушаюсь!
Сам капитан поспешил к машине забрака. Прилепив к шлему в районе уха портативный фонарь, откинул крышку моторного отсека, что-то быстро сделал внутри, затем в его руке блеснул нож. Кажется, Пятерня
– Скорее, толкаем! – распорядилась Осока. Вдвоём с твилекой они вытянули руки, и летающая машина, скрежеща и оставляя царапины на поверхности крыши, поползла вперёд, быстрее, быстрее… Удар в вентиляционную трубу! И тут же очереди трёх бластеров ударили в помятый кузов. Громыхнул взрыв. Мизансцена, несмотря на импровизированный характер, получалась неплохая. Неизвестные пробрались в заброшенный Храм, аколит их выследил, и они открыли по машине огонь из энергетического оружия. После чего отказали репульсоры, спидер по инерции пропахал по крыше борозды и загорелся. Так должно подумать следствие, изучая место происшествия.
– Всё, улетаем! – приказала Осока. – Падме, где ты?
– Над вами.
– Подождите! – воскликнула Эрдени. Схватила с крыши какой-то тёмный стержень: – Огня! Дайте огня!
Один из солдат, кажется, Эрижур, протянул зажигалку. Щелчок – и стержень загорелся неярким чадящим пламенем. Девушка принялась водить горящим факелом по ближайшей надстройке. «С-а-н-а Р-о-б-б-е-н, я т-е-б-я л-ю…»
– Пусть думают, что сюда забрались гопники, – пояснила она, отбрасывая стержень. – А он их спугнул.
– Умничка, – похвалила Рийо.
Пахнуло тёплым ветром – отголосок реактивной струи «холодных» плазменных двигателей «Амидалы» – и невдалеке от нас среди пустого, казалось бы, пространства загорелись две вертикальные цепочки синих огоньков и под ними – светящаяся линия. Было довольно странно запрыгивать в этот проём и тут же оказаться на пандусе корабля.
– Что вы копаетесь? – ворчала Падме. – Взрыв устроили. Сюда уже летит полицейский экипаж!
– Нет, нужно было оставить этого проткнутого насквозь урода как визитную карточку «здесь были джедаи», – огрызнулась Осока. – Увози нас поскорее!
– Я это и делаю. Ну, извини, извини.
– Ладно, – Осока прижалась щекой к щеке нашей «хозяйки», легонько похлопав её по спине. – Я тоже не должна была срываться. Приготовь нам что-нибудь попить, пожалуйста.
– Сейчас. Вы лоцию нашли?
– И не только лоцию, а и сам Великий Голокрон! – похвасталась Эрдени. – Вот!
– На самом деле, практической пользы от него не так много, как бы хотелось, – заметила Рати. – Часто бывает трудно понять, что же такое конкретно он тебе показывает.
Корабль пробивал атмосферу. Падме в излюбленном своём – нашем с ней – стиле шла вверх свечой, ведь тяга даже плазменных движков скрытного хода превосходила её снаряженный вес. Система искусственного тяготения «поворачивала» понятия верха и низа, и казалось, что сияющий огнями шар планеты, окружённый более яркой с одной стороны дымкой подсвеченной солнцем воздушной оболочки, просто остался позади. Как город, который только что миновал полуночный скорый поезд.
Осока задержалась в гостиной, и Эрдени, вслед за мной войдя в рубку, не преминула воспользоваться моментом и уселась в правое пилотское кресло.
– Падмочка, – заискивающе произнесла она, – можно я чуточку тобой полетаю?
– Я себе не принадлежу, брата спрашивай, он командир, – голос голограммы звучал строго, но именно по серьёзному выражению её лица в видеоокне блистера я понимал: это всё в воспитательных целях.
– Бра-атик? – промурлыкала девушка, заглядывая мне в глаза.
– Ладно уж, бери управление, – разрешил я. – Спутники только не посшибай.
Наблюдая, с каким удовольствием Тано-младшая выстраивает орбитальный манёвр, затем, оторвавшись от рукояток, ищет на схеме область гиперперехода, я подумал, что она вполне могла бы стать и пилотом.