Преемник
Шрифт:
Гибель Динара — вечная Эгертова вина; а вот гибель Фагирры была единственно возможной и праведной. Об этом убийстве он не жалел ни секунды — но Фагирра не простил, конечно. Дотянулся.
Над плитой взметнулась сухая серая позёмка…
…Маленький белесый смерч. Сухо зашелестела жухлая трава.
Луар стоял, привалившись спиной к стволу. Сторож ни за какие деньги не желал ухаживать за могилой — Луар сам очистил от прошлогодней листвы чуть заметный неогороженный холмик.
Ему было
Он не хотел уходить. Он боялся идти. Он знал, что в конце пути его уже ждут — и не желал этой встречи. Ему, в конце концов, вовсе не нужен старый, из детских воспоминаний медальон…
Необходим. Как воздух. Как свет.
Так пьяница спешит в трактир посреди метели, рискуя остаться в сугробе. Так влюблённый, ведомый вожделением, лезет в спальню по карнизу, не боясь свернуть себе шею. Луар цеплялся за каждый новый день, откладывая путешествие на послезавтра, — но сила, гнавшая его за медальоном, была стократ сильнее страха.
Мы лежали в душной темноте, разомлевшие и счастливые, как два сытых, раскалённых солнцем удава. Где-то в углу деликатно поскрёбывала мышь; сквозь щель полога пробивался тусклый отсвет прогоревшего камина. Красная искорка отражалась в открытом Луаровом глазу — второго глаза я не видела. В этот момент Луарово лицо на подушке представлялось мне живописной местностью, страной с долинами и горным пиком, с холмами и бессонным круглым озером. А красный свет камина заменял в этой стране закатное солнце… Наверное, подобные мысли являются в бедную голову только в преддверии сна.
Он чуть пошевелился — я увидела, что единственный видимый глаз смотрит на меня:
— Будешь спать?
— Нет, — отозвалась я шёпотом. Мне не хотелось, чтобы на смену блаженной красной темноте пришло обыкновенное серое утро.
Он осторожно привлёк меня к себе:
— Послушай… Давным-давно на белом свете жил колдун… маг. Он был силён и умел заглядывать в будущее… За это его звали Прорицателем.
Я чуть улыбнулась. «Одна женщина умела стирать бельё… За это её прозвали прачкой».
— Не смейся, — сказал он обиженно. Я примирительно прижалась к нему щекой; он вздохнул и продолжал — чуть напевно, как принято рассказывать сказки:
— Ну вот… Этот человек обладал драгоценной вещью — Амулетом Прорицателя… Это такой медальон с прорезью, и Прорицатель… видел недоступное. Он был могущественным и жил долго… Но в конце концов всё-таки умер. А медальон, то есть Амулет, передал своему преемнику… который тоже был магом и тоже стал прорицателем. И с тех пор его — не преемника, а того, старого — стали звать Первым Прорицателем… И так было долго. Прорицатель умирал — Амулет сам находил себе нового хозяина…
— Нюхом? — осведомилась я.
Луар не засмеялся:
— Наверное… Наверное, у Амулета был-таки нюх. Он… очень сложная вещь, этот
Он замолчал, и мышь, присмиревшая во время его рассказа, снова радостно принялась за работу.
— А дальше? — спросила я.
Он вздохнул:
— Дальше… Последний прорицатель умер… Он был хороший человек и достойный маг, звали его Орвин… Он умер, вернее, погиб, и Амулет остался бесхозным… И уже много десятилетий ищет.
— Кого? — глупо спросила я.
— Прорицателя, — отозвался он обречённо.
Мы снова замолчали — надолго, на радость мыши.
— А откуда ты всё это знаешь? — спросила я не без иронии.
Он приподнялся на локте — и оба его глаза, едва различимые в темноте, уставились мне в лицо:
— Этот медальон… Долго хранился у моего деда, декана Луаяна. Он был маг…
— Твой дед — маг?! — теперь я тоже села на постели. Искусство выдумывать небылицы в некоторой степени даже почётно — но очень уж не в обычае серьёзного мальчика Луара; поэтому я вперилась в него пристальнее, чем позволяла темнота:
— Твой дед? Маг?
В его голосе скользнуло удивление — он, выходит, думал, что я давно знаю:
— Ну да… Декан Луаян, он был известен в городе, а в университете на него вообще молились… Это он остановил Мор, вызванный братьями Лаш… Только этого почти никто не помнит, — теперь в его голосе послышалась горечь. — Он написал книгу, «О магах», этот такой здоровенный трактат, жизнеописания… Я так и не прочёл полностью. Но я читал о прорицателях и Амулете…
— Подожди-подожди, — я обняла колени руками, — ты читал книгу, написанную колдуном? Жизнеописания магов?
Луар представился мне в совершенно новом свете. Я в жизни не видела человека, который видел того человека, который видел бы настоящего мага.
— Да, — он снова вздохнул. — Но дело не в том… Дело ещё интересней. Дед хранил Амулет Прорицателя много лет, а после его смерти…
Он осёкся. Помолчал. Сказал сухо, нарочито спокойно:
— После смерти моего деда Амулет перешёл… к моей матери.
Я подпрыгнула, увязая в перине:
— Ты не шутишь? Значит, он сейчас у неё?
Он, кажется, покачал головой:
— Нет.
Я разочаровано улеглась обратно. Подтянула одеяло до подбородка:
— А где?
— Хотел бы я знать, — отозвался он с непонятным выражением.
— Что ж его, выкрали?
Он обхватил меня под одеялом — будто желая перевести мои мысли в другое русло; надо сказать, это ему отчасти удалось.
— Его не выкрали, — прошептал он мне в горячее ухо. — Его отдали… на сохранение. Другому человеку. И не спрашивай, кому. Сам не знаю толком…