Преграды любви
Шрифт:
— Ммм, — тихонько протянула она и коснулась губами ямки на его шее. Приятное чувство теплоты и уюта охватило его. Он прижал Алекс к себе и с наслаждением уткнулся в ее плечо. Но снова проклятая тревожащая мысль напомнила о себе: как быть с Алекс?
Тот же вопрос задавала себе Алекс утром следующего дня, яростно натирая до блеска все, что только можно, в своей и без того сверкающей чистотой кухне. Как ей быть с Тревисом?
Едва забрезжил рассвет, она осторожно выскользнула из его объятий и спустилась в кухню. Ей надо было подумать. Слишком
После смерти Стефана она упорно гнала от себя мысль, что ей кто-то необходим, была уверена, что ей не нужно ни мужа, ни детей. Она убедила себя, что вполне удовлетворена своей жизнью и другой ей не надо. Ее любят друзья, она прекрасная соседка, и любой малыш вправе называть ее тетей. Однако она ревностно охраняла свою независимость и не стремилась стать для кого-либо чем-то большим — опорой, единственным источником радости. Она боялась, что не справится с этой ролью, ошибется, предаст, не убережет от смерти.
Алекс задумалась. Когда же все переменилось? Сегодня утром, когда она проснулась, все было так ясно и понятно. Она гордилась собой, своей жизнью и тем, что смогла преодолеть горе и отчаяние после смерти Стефана. Теперь она поняла, что просто обманывала себя.
Да, тогда она все делала так, как надо. Перед репортерами держалась с таким спокойствием и достоинством, что они быстро потеряли к ней всякий интерес. Разумно распорядилась немалым состоянием Стефана, отдав основную часть капитала на нужды различных фондов и благотворительные цели и оставив себе ровно столько, сколько позволило ей жить с комфортом, но без излишней роскоши. С добросовестностью, достойной похвалы, она закончила курс и получила степень магистра и работу в университете, купила дом. Она сама строила свою жизнь, заполнив ее друзьями и работой, и убедила себя, что у нее есть все, чтобы считать себя счастливой.
Она любила свое окружение, спокойную жизнь и интересы обывателя средних классов. Правда, она иногда позволяла себе небольшие отступления от правил, некую экстравагантность в поступках или вкусах. Например, ее роскошный «феррари». Теперь она поняла, что красивый, блестящий, быстроходный зверь-автомобиль был единственным проявлением того скрытого и непознанного, что таилось в ее натуре.
А затем в ее жизнь ворвался Тревис.
Конечно, всему виной были чрезвычайные обстоятельства, однако Алекс сомневалась, что это так. Ведь совсем необязательно привозить в свой дом незнакомого человека, а что касается его болезни, то и здесь все можно было организовать без ее непосредственного участия. Однако…
Впрочем, как только он беспардонно сел в ее машину, странный интерес к нему пересилил в ней страх. Она особенно не думала о том, что будет, если… После смерти Стефана эти «если» мучили ее многие годы. Если бы они со Стефаном решили провести медовый месяц в другом месте. Если бы она согласилась выпить чаю, а не попросила кофе. Если бы они зашли в другой магазин двумя кварталами дальше. Если бы она вошла первой, или они оказались бы здесь раньше или позже, но не в
Она содрогнулась, вспомнив его залитое кровью лицо… Кровь повсюду… Все это было и прошло…
Она рада, что Тревис уходит в отставку. Не думая о том, во что могут или не Могут вылиться их случайные отношения, она страшилась одного — Тревис ежедневно подвергался опасности. Это приводило ее в ужас. Она чувствовала бы себя лучше и спала бы спокойнее, если бы знала, что он в безопасности. Увы, это не ответ на вопрос: как ей быть с Тревисом.
Возможно, надо сказать ему, что она его любит. Об этом Алекс непрестанно думала все последние часы. С одной стороны, она считала, что надо сделать это, ибо он должен знать, что его любят; с другой же — боялась, что это принесет больше вреда, чем пользы.
Она не хотела связывать Тревиса, не хотела, чтобы он чувствовал себя чем-то ей обязанным. Она сама пошла на все с открытыми глазами. Он же был откровенен, говоря о себе в своих принципах и убеждениях, вернее, об отсутствии таковых. Нужны ли ему ее признания?
Возможно, они только испугают его, и он ускорит свой отъезд. Она же дорожит каждой секундой и знает, как мало времени у них осталось. К тому же…
— Доброе утро.
Приятный низкий баритон прервал дальнейшие размышления, и мысли разлетелись, как вспугнутые птицы.
Она оторвала взгляд от окна и увидела Тревиса в пролете двери. На нем были только джинсы.
— Привет, — ответила Алекс, несколько смутившись под его пристальным взглядом. Наверное, все, что она о нем думала, написано у нее на лице, испугалась она и, схватив столовые приборы, быстро разложила их на столе возле салфеток.
— Ты голоден? Хочешь позавтракать прямо сейчас? Или примешь душ?
Ей самой была противна искусственная веселая манера, с какой она произнесла скороговоркой эти три банальные фразы, но она ничего не могла с собой поделать.
— Тебе не хочется поехать со мной в торговый центр? Мне необходимо сделать кое-какие покупки…
— Алекс, — остановил ее тихий голос Тревиса.
Хлопоча вокруг стола, она внезапно замерла на месте.
— Что?
— Ты можешь налить мне кофе?
Она так и осталась стоять с вилкой в руках. В глазах ее был испуг. Почему он так странно действует на нее, подумала Алекс в отчаянии. Не оттого ли, что он гол по пояс, ноги босые и волосы встрепаны со сна, как у мальчишки?
— О, конечно, прости, я сейчас…
— Я сам, — ответил он, оторвавшись от дверного косяка, подошел к буфету и, вынув чашку, налил себе горячего душистого кофе. Кафель пола около плиты холодил босые ноги. Прислонившись к краю плиты, Тревис медленными глотками отпивал кофе и поглядывал поверх чашки на Алекс.
Она успела принять душ. Волосы ее были аккуратно заплетены в косу. Ей очень шли бледно-голубая блузка и белые джинсы. Она казалась такой элегантной и неприступной! Лишь приглядевшись, можно было заметить, как дрожат у нее руки, а под глазами темные круги, и губы припухли. Тревис не мог не отметить этого с особым удовлетворением.