Преграды любви
Шрифт:
Алекс не настаивала. Ей не нужны были подробности. Сейчас ей хотелось как можно скорее уйти, спрятаться и побыть одной, дать себе возможность успокоиться. Ей отнюдь не легко было взять себя в руки после того, как она услышала вопрос, заданный мальчиком, на который Тревис так и не ответил. Теперь же предстоит смириться с тем, что он уезжает.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал, Тревис, — расстроился Брендон, как бы повторяя крик ее сердца.
Тревис с трудом отвел глаза от побледневшего лица Алекс и повернулся к Брендону. Она ведь знала, что я должен уехать, думал он. Я Никогда ничего ей
— Понимаешь, приятель, это ведь не мой дом. Я просто был здесь в гостях, ты это знаешь, — хотя слова были обращены к Брендону, Тревис говорил для Алекс.
Да, ты знала, что он уедет, безжалостно напоминала она себе. Он не лукавил и сразу сказал об этом. Не трать время на всякие «если бы», у тебя его осталось очень мало.
Сделав глубокий вдох, Алекс наконец овладела собой настолько, что смогла успокоить расстроенного Брендона.
— Тревис прав, дорогой, — ободряюще похлопала она мальчика по колену. — Нам всем будет жаль, что он уезжает, но мы выживем, малыш. Ведь он многому научил нашу команду, и мы обязательно выиграем.
Широко открытые янтарные глаза Алекс встретились с замкнутым взглядом Тревиса. Это был безмолвный обмен вопросами, на которые ни у нее, ни у него не было ответа.
Когда они отвели глаза, трудно было сказать, кому из них тяжелее.
Они ужинали в тот вечер в маленьком итальянском ресторанчике возле торгового центра. Разговаривали о чем угодно — о религии, о политике, о работе Алекс и учебе Тревиса в одном из колледжей в Европе. Алекс рассказывала о своем детстве в штате Айдахо, он же поведал ей о том, как родился замысел книги «Великое Запределье» и образ Милтона, когда однажды за местом, где он находился, была установлена слежка и он не знал, как скоротать часы вынужденного безделья. Рассказал и о том, какую роль сыграл в этом его друг Джоэл, который, несмотря на протесты Тревиса, послал рукопись издателю. Энтузиазм последнего и предложение заключить контракт на трилогию приключений Страшилы Милтона были для него полной неожиданностью.
Алекс благоразумно воздержалась от замечания, что писателю, в сущности, все равно, где писать свои книги, а равно и где жить.
Ее сдержанность вполне соответствовала общей атмосфере прощального ужина, во всех отношениях приятной, но несколько напряженной, когда, мило болтая на разные темы, они, однако, тщательно избегали одной, самой главной — предстоящего отъезда Тревиса.
Лишь только они вернулись в дом и перешагнули порог спальни, фальшивый фасад спокойствия, за которым они пытались спрятаться, рухнул, и каждый до боли остро осознал, что это их последний вечер и последняя ночь.
Алекс, более не в силах скрывать свое отчаяние, повернулась к Тревису и, прильнув к нему, обвила его шею руками.
— Люби меня, — прошептала она, задыхаясь, и страстно и требовательно поцеловала его. — Ты мне нужен.
— У нас есть эта ночь, — вдруг растерянно пробормотал Тревис и в испуге закрыл глаза, поняв, Что его слова прозвучали как прощание.
Он покрывал лицо и нежную шею Алекс поцелуями и наконец замер, уткнувшись лицом в ее ключицу и жадно вдыхая аромат ее кожи.
— Ты пахнешь медом, — шептал он, целуя ее всю. Их последняя ночь, думал он, а что потом?..
— Я
Для Алекс время вдруг будто остановилось. Каждая минута превратилась в вечность. Ей казалось, что она застыла на вершине утеса, а внизу — бездна, темная и манящая. Одно движение, и она весело и бесстрашно полетит вниз.
Когда Тревис уснул, Алекс все еще лежала, уставясь застывшим взглядом в ночную тьму, чувствуя, как к ней снова возвращается холодящее чувство страха и отчаяния. О, как теперь ей будет не хватать его. Сможет ли она чем-либо заполнить эту пустоту?
Сдерживая слезы, она прильнула к Тревису и положила голову на его вытянутую руку. Прислушиваясь к его ровному дыханию, Алекс понемногу успокоилась. Осторожно гладя руку спящего Тревиса, она уговаривала себя: у тебя была эта ночь, разве тебе этого мало?
11
Рассвет еще не наступил, когда Алекс разбудил звонок телефона. Передав трубку Тревису, она в полусне слышала короткий разговор, но так и не поняла, о чем он. Когда Тревис попросил разрешения воспользоваться ее машиной, она, будучи уверенной, что ему надо присутствовать на судебном заседании, ответила согласием и тут же снова уснула.
Когда несколько часов спустя она проснулась, Тревиса все еще не было. Решив, что он не мог уехать, не попрощавшись, Алекс подавила в себе готовое охватить ее чувство паники и постаралась, как всегда, спланировать свой день, но из этого ничего не получилось. Она лежала на кровати и бесцельно смотрела на серые тучи, затянувшие небо. На душе было так же сумрачно, как за окном.
Ей трудно было смириться с тем, что Тревис уезжает.
Но это произошло. Через несколько часов он уже будет в самолете.
Ну что из того? Разве это конец света? Она справится. Ей будет трудно, но пройдут недели или месяцы, а может, и годы, со страхом подумала она, и все забудется. Когда-нибудь она вспомнит со снисходительной улыбкой об этих апрельских днях, как о некоем весеннем безумии, капризе, не более того.
Внезапно ей захотелось плакать.
Алекс заставила себя встать, натянула самые старые, видавшие виды джинсы, такую же майку с оторванными рукавами и яростно принялась за уборку дома. Прежде всего она поменяла постельное белье в своей спальне, прошлась пылесосом по ковру, вытерла везде пыль. В одиннадцать часов утра все в доме было убрано, и она заканчивала складывать в стопку только что выстиранное и выглаженное белье Тревиса. Аккуратно сложив последнюю майку, она провела по ней рукой, заботливо разглаживая несуществующие складки. От слез ее удержал неожиданный телефонный звонок.
Она поспешила в кухню и поспешно схватила трубку, ожидая, что услышит голос Тревиса и кошмар кончится.
— Алло?
— Алекс, это Сара. Как ты?
Сочувственные нотки в голосе Сары говорили о том, что она все знает. Видимо, Брендон рассказал о предстоящем отъезде Тревиса.
— Хорошо. Тревис отправился в Сиэтл, а я занялась уборкой.
— Он уезжает, не так ли? — в голосе Сары было слишком много заботы.
— Да, уезжает, — сказала Алекс, стараясь казаться беспечной, но у нее получалось очень плохо. — Сегодня, чуть позднее, возможно.