Прекрасная изменница
Шрифт:
– Боюсь, мистер Джонс принес нам огорчительные новости. Тебе лучше присесть.
Трудно было не заметить, что еще недавно растерянная и беспомощная жертва мгновенно превратилась в истинную герцогиню-повелительницу. Словно надела плащ, надежно скрывший переживания и тревоги. Что же, в ее душе существовал твердый стержень, который дал силы забыть о себе и поддержать сестру мужа? Или это очередная удачно разыгранная роль – на сей раз роль доброй, заботливой леди, не способной на дурные поступки?
– Фелпс что-то упомянул о… об убийстве, – с нескрываемым
Софи сжала руку невестки и нежно погладила.
– Речь идет о Роберте, – пояснила она. – Джонс утверждает, что Роберта отравили.
Хелен застыла. Потом побледнела и покачнулась. Перевела взгляд с невестки на сыщика и обратно, как будто надеялась, что страшные слова окажутся шуткой.
– Невероятно! Должно быть, произошла… ужасная ошибка. Кому могло прийти в голову убить брата?
– Джонс считает, что это могла сделать я.
Сохраняя достоинство и самообладание, герцогиня оставила ошеломленную золовку и вернулась к своему стулу с высокой жесткой спинкой. Но когда Софи взглянула на Гранта, он заметил в ее глазах смятение и тревогу.
– Ты? – переспросила Хелен, не скрывая недоверия. – Но это же откровенный нонсенс! Отказываюсь даже слушать!
– Миледи, – уважительно произнес Эннибал Джонс и подошел ближе. – Насколько можно понять, вы сестра герцога. Вас тоже придется допросить.
Тонкое лицо мгновенно превратилось в холодную аристократическую маску. Хелен смерила полицейского уничтожающим взглядом, каким могла бы смотреть на червя под изящным башмачком, а не на человека в два раза больше самой себя. Ледяным голосом произнесла:
– Обвиняете в соучастии в преступлении?
Джонс слегка склонил голову, однако ответил твердо, даже упрямо:
– Нет, миледи, ничего подобного. Всего лишь обязан выслушать ваши воспоминания о кончине герцога.
Хелен вскочила.
– Чернь! – воскликнула она гневно и оскорбленно. – Как вы смеете вторгаться в этот благородный дом и задавать дерзкие, недостойные вопросы! Немедленно отправляюсь наверх, чтобы написать жалобу в магистрат!
– Вам обеим, леди, лучше уйти, – посоветовал Грант, воспользовавшись удобной возможностью освободить Софи. – Вопросом займусь я. – Да, уж ему-то удастся сбить ищейку со следа.
Однако Софи не тронулась с места, продолжая сидеть прямо, с высоко поднятой головой.
– Нет, – возразила она, – Мне нечего скрывать. Больше того, считаю, что мы должны ответить на все вопросы.
Не скрывая удовлетворения, Джонс кивнул:
– В таком случае я поговорю с каждой из вас наедине. Вы, ваша светлость, будете первой. – Он взглянул на Хелен. – А вас, миледи, попрошу выйти. И вас тоже, сэр.
Хелен негодующе удалилась, а Грант молча проклял опрометчивость Софи. Неужели она не понимает, как опасно отвечать на вопросы?
– Я останусь, – твердо заявил он.
– Главный уголовный полицейский суд считает необходимым опрашивать свидетелей поодиночке…
– Мистер Чандлер не свидетель, – вмешалась
– Понятно, – сухо заметил Джонс и, окинув Гранта оценивающим взглядом, судя по всему, понял, что отделаться от упрямца не удастся. – Что ж, ваша светлость, в таком случае начнем. Для начала расскажите о том обеде, после которого ваш супруг занемог.
Грант внимательно слушал показания и не менее внимательно следил за Софи. Она говорила спокойно, смотрела твердо и прямо. Без тени сомнения или замешательства отвечала на вопросы, в подробностях обрисовывая последние две недели жизни Роберта. Лишь в момент воспоминаний о перенесенных мужем страданиях глаза ее наполнились слезами, а голос дрогнул. Она ни разу не отошла от образа безутешной вдовы, твердо намеренной отыскать и наказать убийцу супруга.
Грант все больше терялся в сомнениях. Если Софи лгала, то ее можно было считать актрисой, достойной первого места в афише лучшего театра. И вновь возник вопрос: возможно ли, что он ошибся? Что Софи не виновата?
Нет, письмо анонимного свидетеля доказывало обратное. Нельзя уступать очарованию хорошенького личика и убедительности свободно льющейся речи. Однажды она обманула Гранта. Второй раз ей это не удастся.
Однако пришло время расширить сферу расследования. Чтобы избежать подозрений Софи, следовало обратить внимание на других участников драмы. Пора сыграть роль не менее яркую, чем та, которую исполняла она.
Глава 13
16 ноября 1701 года
Утром Малфорд призвал меня к себе. Угрюмое лицо герцога выражало крайнее недовольство содержанием похищенных писем. Он долго и нудно меня отчитывал. Неужели я не понимаю опасностей флирта? Неужели не в состоянии оценить по достоинству ту великую честь, которую его светлость оказывает мне обручением? Неужели греховным безрассудством готова навлечь позор на голову герцога?
Слава Богу, заметила я, что его светлость способен изречь больше дюжины связных слов. Впрочем, острота его не позабавила. Герцог угрюмо приказал заменить верную Мэри на ту горничную, которую он выберет для меня сам. Несмотря на мои протесты, изменить решение он отказался.
Холодный, бессердечный человек! Ненавижу!
Софи вернулась в библиотеку, отчаянно надеясь освободиться от мучительной душевной бури. Однако любимая комната показалась совсем чужой – пустой, холодной, неуютной и негостеприимной. За спиной щелкнула задвижка: Грант запер дверь. В угрюмой тишине звук показался слишком громким.
Высокие книжные полки, пейзажи на стенах, удобные кресла и полукруг стульев возле камина – все выглядело по-прежнему. В воздухе витали привычные запахи: пыль, аромат старинных кожаных переплетов, слабый, чуть терпкий дымок камина. Ничто не изменилось – кроме ее самой.