Прекрасная изменница
Шрифт:
Она с трудом сдержалась, чтобы не броситься в объятия Гранта прямо здесь, в библиотеке: на полу, на софе, где угодно.
Но восторженное безрассудство – удел юности. Скрыв волнение, Софи сдержанно кивнула.
– Не вижу оснований откладывать, если ты готов принять и соблюдать мои правила.
Грант слегка улыбнулся, словно напоминание показалось забавной шуткой.
– Успела составить список?
– Конечно. Сейчас покажу. – Софи подошла к столу, достала из ящика сложенный листок и протянула Гранту.
– Всего-то? – заметил
Грант стал читать написанное вслух:
– «Встречи возможны исключительно в твоем доме. Ни при каких условиях не предпринимай попыток соблазнения в Малфорд-Хаусе». – Грант вскинул брови. – Серьезное ограничение, тебе не кажется? – В голосе его звучали иронические нотки. – Спонтанность и разнообразие оказались бы весьма кстати.
Софи покачала головой:
– Даже слушать ничего не хочу. Под этой крышей живет мой сын.
Грант пожал плечами и вернулся к списку.
– «Необходима полная и абсолютная секретность. Никогда никому не называй моего имени, даже собственным слугам. Прими все возможные меры предосторожности против нежелательных последствий». Полагаю, речь идет о возможной беременности.
– Да. – Софи покраснела. – Рождение ребенка даже не обсуждается. Помню, ты как-то сказал, что существуют способы предохранения от беременности.
– Обычно об этом заботится женщина. – Грант посмотрел ей в глаза. – Но не каждая располагает такого рода знаниями. Разумеется, это привилегия куртизанок, а не леди.
– Защита необходима, Грант. Это требование не подлежит обсуждению.
Помолчав, Грант сказал:
– Есть еще один способ. Я могу выйти из тебя до того, как извергнется семя.
Как просто, с облегчением подумала Софи.
Много лет назад Грант не проявил подобной осмотрительности. Она и сейчас отлично помнила острую радость единения, бурно растущее возбуждение и всплеск экстаза. А потом они лежали, обнявшись, тесно прижавшись друг к другу, наслаждаясь теплом отступившей страсти.
Софи крепко сжала его запястье, пытаясь донести серьезность обсуждаемого вопроса.
– Ты непременно должен обещать безопасность. Ошибка невозможна.
– Здесь мы единодушны, – произнес он. – Ну что, читаем дальше?
Софи разжала пальцы и кивнула.
– «Длительность романа буду определять я. Как только решу прекратить отношения, ты немедленно подпишешь документ об отказе от опеки над Люсьеном». – Грант взглянул на Софи с нескрываемым негодованием.
– Черт подери, это еще что такое?
– Необходимое условие. Я все равно не смогу встречаться с тобой после того, как роман окажется в прошлом. Постарайся понять.
– А мне это требование представляется платой за оказанные услуги.
– Подобное в мои планы не входило, – заметила она невозмутимо. – Тебе придется согласиться. Близость между нами невозможна, если ты не примешь хотя бы один из пунктов.
Грант пронзил ее холодным оценивающим
Трудно сказать.
– Суровая сделка, – медленно произнес Грант. – До сих пор ни одной женщине не удавалось диктовать мне свои условия.
Тревога росла. Герцогиня хранила молчание. Все, что можно и нужно было сказать, сказано. Оставалось лишь ждать.
В следующее мгновение Грант аккуратно сложил листок и засунул во внутренний карман сюртука. Движения выглядели сдержанными, хотя во взгляде пылал пожар откровенного возмущения. Лениво и чувственно он провел большим пальцем по ее губам.
– Я принимаю все условия. В семь часов ждите.
Софи спустилась по узкой каменной лестнице и открыла тяжелую дверь винного погреба. Сырой холодный воздух заставил плотнее завернуться в шаль. Придерживая концы обеими руками, она осторожно пошла на мерцающий вдали свет.
Совсем недавно, после тщательных, но безуспешных поисков в письменном столе Роберта, Грант отправился домой. Прощаясь, держался вежливо и официально. Судя по всему, выполнял просьбу о сохранении тайны, за что Софи была ему благодарна. Но откуда же взялось безумное желание ласки, дерзкая мечта нарушить правила и ощутить на губах сладость его губ?
Грант согласился отказаться от опекунства, и это главное. Ибо согласие означало отсутствие искреннего интереса к судьбе Люсьена. Но вместо радости душу терзали разочарование и обида – для мальчика это будет серьезной травмой. Что ж, придется смириться: ни одна мать не в состоянии навсегда защитить ребенка от суровой правды жизни.
Софи заставила себя сосредоточиться на ближайших делах. Скоро придется облачиться в вечернее платье и сделать вид, будто собралась в театр. Надо выбрать время и пожелать спокойной ночи сыну. Но прежде всего предстоит решить эту жизненно важную задачу.
В подвале с каменными стенами и сводчатым потолком сохранялась постоянная прохладная температура. На длинных полках рядами лежали огромные деревянные бочки с вином, на которых значились названия лучших виноградников Испании, Италии, Португалии и Франции. В последние месяцы содержимое бочек оставалось в неприкосновенности. Роберт гордился своим вином, любил принимать и угощать гостей. Но они с Хелен лишь изредка, за обедом, выпивали по бокалу.
Толстый слой опилок на полу заглушал шаги. Неслышно ступая вдоль полок по направлению к самой последней, на которой стояли бутылки, Софи внезапно услышала звон металла о металл, шорох движения, характерный звук льющегося в стеклянный бокал вина. Осторожно завернула за угол и затаилась в тени, подальше от тусклого света масляной лампы.