Прекрасная изменница
Шрифт:
Час спустя, сидя в экипаже рядом с Софи, Грант уверенно маневрировал среди заполнивших Парк-лейн экипажей. Занимавшие одну сторону улицы импозантные особняки важно смотрели на зеленые лужайки и раскидистые деревья Гайд-парка. Для представителей высшего света час был еще слишком ранним. Лишь к середине дня дорожки и аллеи заполнялись гуляющей публикой: колясками, всадниками, многочисленными пешеходами.
Отсутствие посторонних глаз не могло не радовать. Софи и без того пришлось смириться с нарушением конспирации – в тот момент, когда Грант
Покинув площадь Ковент-Гарден, они направились на Боу-стрит, чтобы изучить письмо и, возможно, по почерку определить автора. Однако анонимный осведомитель надежно скрылся за неуклюжими, по-детски крупными печатными буквами. Как бы то ни было, а одно обстоятельство сомнений не вызывало. Слог письма и прекрасная вощеная бумага свидетельствовали о том, что писал письмо не кто-то из слуг.
Грант искоса взглянул на Софи: на красивом лице застыло выражение глубокой задумчивости. Может быть, герцогиня пыталась каким-то образом вычислить свидетеля? Понять, кто мог заметить, как она добавляла яд в любимое блюдо мужа? Желая услышать и увидеть ее реакцию, он предположил:
– Думаешь о письме?
Софи подняла задумчивый взгляд и подтвердила:
– Да. А если точнее, пытаюсь вычислить, с какой стати обвинитель ждал целых десять месяцев и лишь сейчас подал голос.
– Иными словами, почему не выступил сразу, как только Роберт слег? – уточнил Грант.
Софи покачала головой.
– Возможно, свидетель просто не был уверен в том, что произошло в его присутствии, и все это время событие отягощало совесть.
– И что же, по-твоему, он мог увидеть?
– Скорее всего что-нибудь совсем невинное. Простое действие: ну, например, как я добавляла сахар в чай Роберта. А человек решил, что это яд.
Умное объяснение, ничего не скажешь. Грант выдвинул собственную версию:
– А может статься, письмо написано всего лишь для отвода глаз и автор вовсе не свидетель, а преступник.
Софи испуганно повернулась.
– Как это?
– Очень просто. Если убийца затаил на тебя зло, то наверняка с радостью упрячет в тюрьму. С этой точки зрения Джеффри Лэнгстон прекрасно вписывается в схему.
Рука в белой лайковой перчатке судорожно сжала подол широкой юбки.
– Но его горе казалось таким искренним. Кроме того, зачем виновному давать нам в руки факты, которые можно повернуть против него самого?
Софи выглядела абсолютно растерянной. Почему же она не пользуется случаем превратить любовника в козла отпущения?
Можно ли поверить в ее невиновность?
Лэнгстон признался, что ревновал Роберта к супруге. Значит, обладал серьезным поводом очернить соперницу анонимным письмом. Скорее всего рассматривал его как средство мести, а само преступление – как тонкую насмешку. Возможно, этот человек невменяем и считает, что совершил безупречное убийство.
«Опасаюсь, что отравлен дорогим мне человеком…»
Ах если бы Роберт
– Надо было здесь свернуть, – заметила Софи, оглянувшись. – Я же сказала, что спешу домой. Хелен заметит, что я долго отсутствовала, и начнет выяснять причину.
– Пошли ей записку. Тетушка даст бумагу и перо. – Грант остановил пару гнедых перед элегантным особняком из светлого камня. Высокие колонны поддерживали массивный треугольный портик, а медные детали на широких дверях сияли.
Софи нахмурилась.
– Твоя тетя Фиби? Но мне не хочется ее беспокоить.
– Я остановился не только ради этого. Старушка – настоящий кладезь самых разнообразных сведений. Надеюсь, что она знает, где живут эти Ньюберри, у которых служит месье Ферран.
Грант уже готовился спрыгнуть, однако Софи взяла его за руку.
– Подожди, пожалуйста.
Гранту захотелось обнять ее, прижать к груди. Он представил себе, как уединится в спальне с волнующей красавицей. Конечно, она начнет возражать, ссылаясь на неуместность и неприличие, однако скоро сдастся. Импровизированное свидание в разгар дня лишь раззадорит любительницу приключений.
– Ты меня не слушаешь? – строго осведомилась Софи.
– Должен признаться, что нет, – ухмыльнулся Грант. – Зато представляю себе тебя обнаженной, в постели.
– Постыдился бы, Грант! Разве можно говорить что-то подобное на улице, когда нас могут услышать?
– Никто не услышит. – Соблазнитель перешел на шепот. – Какое же оправдание придумаем сегодня? Званый вечер? Или, может быть, еще одну пьесу?
Софи затаила дыхание.
– Думаю, сегодня подойдет обед у одного из твоих друзей, а завтра… завтра, наверное, опера.
– Ненавижу оперу. Но ведь нас там не будет, правда? На свете множество других прекрасных занятий.
Софи покраснела.
– Да. А теперь давай навестим твою тетушку.
Но Гранту не хотелось расставаться с фантазиями.
– Думаю, позволительно отложить визит. Отсюда рукой подать до моего дома. Меньше чем через четверть часа сможем оказаться в постели.
Грант схватил поводья.
Но герцогиня решительно заявила:
– Нет. Нельзя медлить с расследованием. Иначе меня арестуют по обвинению в убийстве? Ты этого хочешь?
Ее слова мгновенно отрезвили Гранта. Софи права. Эннибал Джонс где-то расхаживал, задавал вопросы, сеял беспокойство и подозрения. А если сыщику вдруг удастся разнюхать секреты теневой жизни герцога Малфорда, он мгновенно получит веское основание обвинить Софи, если не в самом убийстве, то в очень серьезном мотиве преступления.
– Что ж, в таком случае отложим свидание, – неохотно согласился Грант. – Но как только появится время, непременно воспользуемся свободной минуткой.
– Да.