Прекрасная маленькая принцесса
Шрифт:
Я немного ослабляю напряжение, видя, что ее братья стараются быть с ней помягче.
— Это не стокгольмский синдром, — заявляет она. — Нас с Петром поставили в невозможную ситуацию, и мы просто справились с ней по-разному. Но с момента нашей первой помолвки многое произошло. Мы обрели подлинную связь, что-то глубокое, правильное и настоящее. Петр изменился. Я изменилась. И… — Ее голос на мгновение прерывается, и она тяжело сглатывает. — Я беременна его ребенком, — вздыхает она.
Весь кислород исчезает из комнаты.
Никто не произносит
Мое сердце замирает, когда я смотрю на нее, мои губы раздвигаются в изумлении.
Она медленно поворачивается ко мне, и у меня замирает сердце, потому что она выглядит совершенно испуганной. Ее глаза широко раскрыты на бледном лице, а нежный подбородок дрожит.
— Я узнала об этом несколько недель назад. Но я собиралась рассказать тебе об этом на нашем сегодняшнем свидании, — шепчет она, неуверенно шагая ко мне.
Я бы отдал все на свете, лишь бы в этот момент у меня были свободные руки, потому что мне отчаянно хочется ее утешить. Она выглядит на грани слез и где-то между готовностью упасть или убежать. Мое сердце колотится о ребра, когда я понимаю, что этот разговор может стать самым важным в моей жизни.
— Ты беременна? — Повторяю я, потому что мне нужно, чтобы она это подтвердила.
Она кивает, ее глаза наполняются слезами.
— О, сокровище. — Непреодолимая радость охватывает меня, за ней быстро следует глубокая озабоченность, потому что Сильвия выглядит далеко не счастливой. — Все будет хорошо, — успокаиваю я ее. — Все будет хорошо. Иди сюда.
Боже, я чувствую себя чертовски бесполезным, когда у меня буквально связаны руки.
Сильвию сотрясают рыдания, заставляя ее плечи выгнуться вперед, и она сокращает расстояние между нами. Я благодарен ей за то, что она не пытается сесть мне на колени, не знаю, смогу ли я выдержать ее вес на своей раненой ноге.
Но, как всегда, она такая умная, сострадательная и наблюдательная, когда слегка опускает руки на мои колени. Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь лбом к ее лбу, желая, чтобы она почувствовала, как сильно я хочу ее обнять. Хотя я весь в крови и синяках, мне все равно, и ей, похоже, тоже.
Ее пальцы нерешительно забираются в мои волосы, и она тихонько всхлипывает.
— Я здесь, хорошо? Я с тобой. Чего бы это ни стоило. Я позабочусь о тебе и ребенке, — пробормотал я.
— Ты не… злишься? — Спрашивает она, ее голос дрожит.
— Злюсь? — Я смеюсь от невозможности этого. Радуюсь? Да. Беспокоюсь за нее? Определенно. Переживаю? Может быть, немного. Но злюсь? Ни за что на свете. — С чего бы мне злиться?
Сильвия фыркает, отстраняясь от меня ровно настолько, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Потому что я не сказала тебе сразу. И я не должна была забеременеть. Мы еще даже не женаты. — Ее голос срывается, и она качает головой.
— Эй, эй. Все это не имеет значения. Я люблю тебя малышка, — вздыхаю я, глядя в ее лесные глаза. — Я хочу жениться на тебе, так что какая разница, когда
Она снова кивает, по ее щекам катятся слезы. И я вздыхаю с облегчением.
— Ну, тогда это хорошо, да? — Неуверенно спрашиваю я. — Может, это и не идеально, но вместе мы со всем справимся.
Ее слезы текут сильнее, а губы кривятся в улыбке — совершенно противоположные сигналы, от которых у меня голова идет кругом.
— Верно, — соглашается она, немного придя в себя.
— Черт возьми, мы станем родителями? — Я разражаюсь восторженным смехом.
Сильвия тоже смеется, вытирая слезы с лица. И все, чего я хочу, — это обнять ее.
— Эти чертовы ограничители, — рычу я, натягивая их, а затем падаю вперед, удрученный. — Я бы обнял тебя, если бы мог.
— Нико, пожалуйста, освободи его. — Умоляет Сильвия.
На мгновение я почти забыл, что ее братья все еще здесь. Они по-прежнему стоят в шокированном молчании, похоже, сбитые с толку нашим обменом мнениями. Они явно не знают, как реагировать теперь, когда увидели нас вместе. Стали свидетелями нашей связи воочию.
Но Николо, наконец, шагает вперед, чтобы освободить меня.
— Ладно, думаю, мне нужно немного больше объяснений, — требует Кассио, изучая меня.
Я киваю, готовый выложить все на стол раз и навсегда. Но у меня появляется момент, чтобы собраться с мыслями, когда мои узы ослабевают и Николо отпускает меня. Уперев руки в колени, я втираю кровообращение в запястья и подавляю стон, когда мои ребра гневно протестуют.
— Моя мать послала меня, чтобы… потребовать Сильвию и обеспечить наш брак до того, как ваша семья сможет отказаться. — Говорю я, переходя к делу. Им не нужно знать все грязные подробности. Это только смутит Сильвию и уж точно не поможет моему делу. — Но чем больше времени я проводил с ней, тем больше понимал, какая она невероятная. Я просто должен был обеспечить перенос свадьбы, но в процессе влюбился в нее.
— Не то чтобы я винил тебя, потому что Сильви — одна из самых лучших людей в мире, но с чего ты взял, что заслуживаешь мою младшую сестру после всего, что ты с ней сделал? — Требует Николо, скрещивая руки.
Это законный вопрос. Над ним я бился почти два месяца. И я обдумываю свой ответ, пока пытаюсь встать на ноги. Сильвия поддерживает меня, подставляя свое плечо под мою руку на случай, если мне понадобится поддержка, но это не то, в чем я отчаянно нуждаюсь. Я крепко прижимаю ее к себе, и хотя мое тело шумно протестует, я отказываюсь ее отпускать.
— Не думаю, что когда-нибудь заслужу ее, — прохрипел я, и мои ребра застонали. — Но по какой-то причине, которую я не могу понять, она хочет быть со мной. И я не настолько силен, чтобы держаться подальше. Так что вместо этого я планирую сделать все, что в моих силах, чтобы оказаться достойным ее.