Прекрасная Зелёная
Шрифт:
Завидев надпись "Городской музей", зашёл вовнутрь. На меня никто не обратил внимания. Пятеро окинавцев продолжали заниматься своими делами: чистить аквариум, читать, рисовать и мастерить поделку. Входная плата отсутствовала, и я изучал историю этого города в восьми залах, оформленных в средневековом стиле на двух этажах. В дворике музея были аквариумы с морскими рыбами, и они представляли собой фауну этого муниципалитета.
День был жаркий, но периодически набегали низкие облака, и накрапывал дождь. Я шёл по малолюдному городу, заглядывая в открытые двери-окна, исследуя надписи и помещения, и мои мечты о палатке таяли с каждым метром. Я увидел, как делают циновки, как чинят лодки-мотоциклы, как
Выпив смуси из гойя (огурец), шиксвы (цитрус), капусты, зелени и банана, поинтересовался у хозяина, разговаривает ли он на английском.
– Я... нет, извините, подождите минутку, - ответил он мне и набрал чей-то номер телефона. Там была девушка, которая прилично и быстро говорила на нём. Я рассказывал ей о палатке, о кемпингах и интересовался ближайшим магазином. Она что-то довольно бегло говорила о кемпингах, и я не поспевал за ней, тем более - сложнее уловить смысл, когда не видишь лица.
Тогда я спросил у хозяина, знает ли он, что такое палатка, то бишь "tent" и показал фотографию друга в кемпинге на Монблане, что была в планшете.
– А, тенто, окей!
– А где купить?
– и я показал знак "деньги" и google карту.
– Вот здесь... магазин Makeman!
– и он набрал в поисковике на ноутбуке магазин - и карта отразила адрес. Я сверился по карте со своим планшетом, выходило километров пять. Он предложил подвезти меня на автомобиле, но я отказался, сказав, что и так дойду, а он пусть работает. Построив маршрут через небольшие улочки, я исследовал городские кварталы. Зелёные и чистые, наполненные цветами и яркими красками. В некоторых дворах столкнулся со странной традицией - подвешивать на деревья искусственные листья, а на виноградники - бутафорские гроздья. Зашёл и в магазин подержанных автомобилей. За десять тысяч йен можно купить машину на ходу. Не знаю, правда, какую на неё дают гарантию.
Закончились уроки, и детвора возвращалась из школ. Мальчики здоровались и кланялись мне, а девочки махали руками. В городе не принято, чтобы взрослые приводили детей из школы домой, даже первоклашек.
Палатку я купил, а вместе с ней и чайник. Попал даже на автобус, следующий на мой остров Сесоко. Посчитал, что это удача, так как следуют всего два рейса в день.
***
Настольные часы показывают семь восемнадцать и девяносто два процента, последнее - это влажность. Через две минуты прозвенит будильник на молчащем телефоне. В моём номере сотовый сигнал не пробивается. Настроения почему-то нет. Лицо отекло. То ли от влажности, то ли от экзотики. Радует, что друзья ещё не ложились.
– Как ты там, на фабрике "Edwin" был?
– спрашивает Женя из Гамбурга. Он вчера посещал по приглашению завод "Montblanc". А бренд - это название японских джинсов.
– Нет, я двигаюсь на север, в горные деревни, тут эдвины не носят... Купил палатку... ухожу в мангровые леса.
– Завещание составил?
– Не успел... если что, оставляю тебе новенькие лимитированные эдвины, купленные в Наха.
– Договорились!
Палатку-то я купил. Размер её по длине сто семьдесят, по ширине сто двадцать сантиметров. Можно и калачиком свернуться. Но когда развернул, выяснилось, что это тент и в нём нет ещё двух стен. Вспомнил слова Андрея - инструктора по выживанию: "Бывших спецназовцев не бывает!" и стало полегче. В конце концов, можно купить клеёнку или большие пакеты для мусора и скотч. Он когда-то показывал,
Пробежался по набережной соседнего острова. Купаться не хочется. Позавтракать - и переход в пансион. Его хозяин прислал подтверждение, что готов принять меня на два часа раньше заявленного чек-ина.
Пишут, что в ноябре количество солнечных часов составляет сто восемьдесят. Мне, очевидно, везёт, и, проходя мост Сесоко, любовался морской лазурью, в которой отсвечивают солнечные лучи, так что видно морское дно и рыб. На островном пляже проходила тренировка детей-аквалангистов в чёрных гидрокостюмах. Два инструктора, склонившись над ними, что-то объясняли малышам, которым на вид не больше десяти. Женщина на велосипеде в типичной японской шляпке из соломы поздоровалась со мной, сделав кивок головой. Я ответил взаимностью. Солнце в зените. Вот и мой посёлок Мотобу. В Википедии информации-то всего, что о дереве и цветке и о том, что проживает в нём немногим более четырнадцати тысяч. Когда выбирал в нём отель, ориентировался на близость гор, чтобы побродить по ним, как советовал мой токийский друг Атсуши.
По пути встретил хозяйственную лавку с переносным освещением, оставляющим полумрак, дощатыми витринами, на которых тьма товара.
– Хосэ масэ... Тенты есть?
– Хосэ масэ. Тенто нет, - ответила пожилая дама из за прилавка.
Её толстоватый супруг сидел перед входом в магазин и неспешно пил чай. На мой вопрос об английском языке последовал отрицательный ответ. Странно, неужели американцы кроме бейсбола и авиабазы не оставили больше ничего о себе на окинавской земле?
Ответ продавца меня не остановил и я, исследовав прилавки, нашёл синюю пластиковую плёнку. Такую, из которой шили сумки для челноков. Выбрав отрез два на три метра и скотч, оплатил покупку. Хозяин лавки тем временем невольно охранял мою поклажу: палатку, чемодан и рюкзак.
– Угощайся... это домашние конфеты из сахарного тростника!
– показал он на коричневые кусочки неправильной формы, лежащие в вазе.
– Аригато, охотно... И вы возьмите мои, - протянул я им из чемодана московские карамельки, - свитти кэндэл.
– Аригато... ох как вкусно! Чая хочешь? Присаживайся, попьём с тобой.
– С удовольствием.
Позади три километра, и солнце немилосердно пекло, мою одежду можно было выжимать. Он налил мне чая, и мы заговорили о жизни. Мне кажется, что если бы изъяснялся на русском, то эффект был бы схож.
– Куда собрался с палаткой?
– Да вот, видишь, купил тенто, а стен у него всего одна. Вот для этого скотч и плёнка понадобились. А собрался на водопад Хидзи посмотреть, что у деревни Кунигами, а потом, может, съезжу в деревню Хигаши.
– О, это красивые места. Но тяжело тебе с чемоданом будет.
– Ничего, справлюсь, я - сильный.
Я пил чай и удивлялся, как мы понимаем друг друга. Потом в голову пришла идея продолжить наше своеобразное амае, и я открыл свой чемодан, из которого отсыпал в пиалу чайного листа.
– Вот, это чёрный кенийский чай. Попробуй с женой. Температура для заваривания девяносто градусов.
– О, аригато... никогда не видел такого. Эй, жена, иди посмотри, что гость принёс.
Жена пришла, удивилась, понюхала чайные листки и ушла во двор. Видимо лавка была частью их дома.
– Угощайся, знаешь, как это называется?
– спросила она, вернувшись с полутора десятками зелёных плодов.
– Аригато, конечно знаю, это окинавская шисква... никогда ещё не пробовал.
Хозяин подливал мне в пиалу японский чай, мы беседовали об Окинаве, дама подносила шискву, которая отдалённо напоминала мне мандарины, только более сочные, нежные и кислые. Удивительно, что необычное так рядом. Напоследок угостил их бабаевской шоколадкой и ушёл на поиски пансиона.