Прекрасная Зелёная
Шрифт:
После этого на деревню Kingdom Village и лубочные танцы смотреть скучно. Честно говоря, сложилось впечатление, что местные тяготеют к магии цифр пятьсот и тысяча йен. Стаканчик купить, который здесь же сделан, с питоном на шее сфотографироваться - тысяча, пиво местной пивоварни выпить или традиционный халат примерить на фото - пятьсот, экскурсия на сигвее четыре тысячи и т.п. Собственно-то и достопримечательностей здесь особенных нет - больше развлечение для шумных галдящих школьников, которых везут сюда со всего острова. Некоторые бесцеремонно предлагают сфотографироваться, девочки-подростки просто здороваются и улыбаются. Наверное, я для них тоже этакая достопримечательность...
Из
Музей мира - это своеобразный японский Освенцим. Здесь в 1945 году погибли двести тысяч местных жителей и двадцать пять тысяч американских солдат. Фотографии, инсталляции, видеопроекторы, каски и обмундирование, подземелье, могилы и надгробия из чёрного мрамора рассказывают о событиях семидесятилетней давности.
***
Ночью пробуждался дважды. То звонки с работы, то духота в номере не давали уснуть. Открывал окно и слушал шум тропического дождя. Он то нарастал, то немного стихал. Утром дождь лил с не меньшей интенсивностью. Через минуту бега я промок полностью. Но он был тёплый и напоминал о лете. Луж не было, и бежалось комфортно. Что на тротуарах, что на проезжей части - многочисленные сливы, которые выполняли функцию коллекторов. Я их поначалу и не заметил.
Жизнь горожан особенно не изменилась. Лишь количество зонтов увеличилось. Многие дамы и в солнечную погоду носят их вместе со шляпами. Надо сказать, что зонт - местный уличный аксессуар номер один, за ним идут одноразовые маски. Даже в Onoyama Park дети в масках играли в футбол, а взрослые - в теннис и бегали. Вообще дети очень спортивные на острове, их ещё с детского сада привлекают к групповым видам спорта: футбол, регби, бейсбол. Последний, наверное, лидирует. Сказывается американская оккупация.
Сегодня у меня переезд на остров Сесоко (Sesoko), что в семидесяти километрах от г. Наха. Путь недалёкий, с одной пересадкой в г. Нага.
Из-за вчерашних мытарств с автобусом вечер провёл за изучением сайтов окинавского публичного транспорта. В итоге - всё равно сорок минут искал остановку в Bus Terminal. Водитель сто двадцатого маршрута порекомендовал мне воспользоваться следующим сто одиннадцатым, который в два раза быстрее везёт пассажиров (девяносто минут). Несмотря на форменную фуражку с кокардой, как у наших моряков, белые перчатки и под стиль этого голубую рубашку, он вышел из салона и показал мне на столбе расписание сто одиннадцатого маршрута. Езда на автобусе - недешёвое удовольствие, несмотря на то, что бензин стоит сто йен за литр. За проезд по платной дороге и шестьдесят километров я заплатил 2100 йен, но альтернатива - лишь аренда машины (проезд по Okinawa Expy стоит 1020 йен). Но зато можно полюбоваться пейзажами. На севере острова доминируют лесные и горные массивы. Довольно часты таблички "caution animals" с изображением лесного кабана. Иногда автобус поднимался на горные вершины, с которых по обе стороны было видно море.
Остров Сесоко был выбран из-за недорого отеля - двадцать восемь евро в сутки. Но когда я увидел его воочию, соединяющегося с Окинавой протяженным белым металлическим мостом, неосознанная гордость проснулась во мне. Изумрудные лагуны, белые песчаные пляжи, зелёное буйство.
К японским отелям невозможно привыкнуть. Каждый раз какое-нибудь ноу-хау. Например, в Tilla SeaQ надо входить без обуви. Для гостей припасены тапочки. Оплату за проживание я производил банковской карточкой через сотовый
Переодевшись в сухое, отправился на знакомство с островом. "В окружности семь километров. Население семьсот двадцать один человек. Жилые дома четыресто сорок два. Промышленности нет. Сельское хозяйство представлено выращиванием бахчевых культур, сахарного тростника, питахайи. Ремёсла: вышивание и роспись, гончарное производство. Два магазина, семь кафе, два пляжа, четыре отеля, биосферная обсерватория, прачечная..." - выдержки из пояснений под картой острова неподалёку от муниципалитета.
Заходя по очереди в перечисленные заведения, я не смог не удивиться. Всё перечисленное было в наличии. Мастерица расписывала чашки и чайники.
– Сколько стоит вот этот чайник?
– Три тысячи.
– А какой у него объём?
– Сейчас измерю.
Она принесла мерную колбу с комментарием "четыреста миллилитров..."
– Спасибо... маловат будет. Зайду за чашками к вам в понедельник.
– Аригато. Хосе масэ.
– Хосе-масэ, аригато!
– как таинственные заклинания пожелали мы друг другу.
Тот же ритуал повторился в пошивочном павильоне. Я ненароком оторвал мастерицу от росписи ткани, чтобы купить самодельных открыток с местными птицами.
Не знаю, чем заняты сельчане в субботу, но дороги выглядели пустынными и я наслаждался дождём, тишиной и свободой. Всё же Наха - это каменные джунгли, несмотря на свои прекрасные и ухоженные парки, и там чувствуешь себя запертым в клетке. А здесь - дыши полной грудью, кричи и пой. Даже архитектура здешних домов иная. Окна в полный рост, стены белые, фиолетовые, оранжевые, и заборы почти отсутствуют, а вокруг оранжереи из диковинных пёстрых цветов и деревьев, только что не подписаны. Одни хозяева свои стиральные машины разместили на террасе, а другие выбрали для жизни дом на колёсах - этакий гигантский трейлер.
Я же до наступления сумерек - а темнеет здесь в шесть - направился на дальний пляж, чтобы открыть сезон в Восточно-Китайском море. Табличка о том, что купание после половины шестого вечера запрещено, меня не смутила. Сердце наливалось радостью от того, что сбежал от цивилизации, от того, что иду по белоснежному песку, промокший, под зонтом, ноги обдают тёплые волны, и вокруг ни души. Температура воды даже показалась выше, чем воздуха. С соседних островов мигали маяки, освещая морские глади. Искупавшись, с новыми силами ушёл на поиски ужина...
С наступлением темноты дома и автоматы по продаже бутылочных и баночных напитков, а также мороженого играют роль уличного освещения. Сквозь незанавешенные окна видно, что в некоторых сохранился ещё традиционный уклад: сидят на циновках, обувь на улице, носят кимоно. В один из них я ненароком зашёл, так как увидев объявление на японском и строй бутылок в баре с десертами на столе, подумал, что это кафе. Меня не поняли, как и я их, мы что-то прошептали друг другу и, поклонившись хозяевам, я ушёл.