Прекрасные господа из Буа-Доре
Шрифт:
Буа-Доре, со своей стороны, прогуляется в Монлевик и оттуда отправится на место встречи один, распределив свой эскорт таким же образом, как и два его друга, чтобы рассеять подозрения любого, кто станет наблюдать за его действиями.
Приняв все эти меры, можно было рассчитывать привести в готовность и заставить с уверенностью действовать сотню крепких и очень осторожных людей. Что касается Буа-Доре, он выставлял их около пятидесяти, оставляя двенадцать хороших слуг для охраны своего замка и своей благородной гостьи Лорианы.
Чтобы выглядеть в глазах
Маркиз и Марио провели у них час; после чего Буа-Доре поручил Аристандру отвезти ребенка в Бриант, а сам тем временем снова сел в седло, чтобы одному отправиться в Эталье, деревушку на пути из Ла Шатра в Треве, на гребне возвышенности, которая называлась Террье (логовище).
Поскольку Марио, заинтересовавшись всеми этими предосторожностями, попросил, чтобы его взяли с собой, маркиз ответил ему, что едет ужинать к Гийому д'Арсу и рано вернется.
Мальчик, вздыхая, сел на свою маленькую лошадку, потому что предчувствовал какое-то приключение; слушая разговоры дворян, хорошенький пиренейский крестьянин быстро и сам сделался дворянином, в романтическом и рыцарском смысле, еще приписываемом этому званию добрым маркизом.
Известно, с какой легкостью дети изменяются и преображаются в зависимости от среды, в какую попадают. Марио уже мечтал о славных подвигах, о великанах, которых он разрубит, и о дамах, которых он освободит от плена.
Он попытался настаивать на свой лад, повинуясь безропотно, но глядя на обожающего его старика своими прекрасными молящими глазами.
— Ни за что, мой дорогой граф, — ответил ему Буа-Доре, прекрасно понимавший его немую просьбу. — Я не могу оставить в одиночестве, ночью в моем замке доверенную мне милую девушку. Вспомните, что она — ваша сестра и ваша дама, и что, когда я вынужден бываю отлучиться, ваше место рядом с ней, чтобы служить ей, развлекать ее и в случае необходимости защитить.
Марио поддался на это лестное преувеличение и, пришпорив коня, пустил его галопом до дороге в Бриант.
Аристандр последовал за ним и должен был вернуться к маркизу, как только проводит ребенка в замок.
Как и накануне, вечер был довольно теплым для этого времени года. Небо, то облачное, то очищавшееся теплыми порывами ветра, было очень темным в ту минуту, когда юный всадник и его слуга спустились в лощину и въехали под старые деревья поселка.
Когда они быстро поднимались по одной из извилистых и окаймленных высокими изгородями тропинок, что служили улицами между тридцатью или сорока дворами, составлявшими деревушку, конь Марио, шедший первым, внезапно отскочил в сторону, тяжело и беспокойно дыша.
— Что это? — спросил мальчик, оставшийся твердо сидеть в седле. — Пьяница уснул поперек дороги? Подними его, Аристандр, и отведи к его семье.
— Господин граф, — ответил возница, проворно спрыгнувший на землю. — Если он и пьян,
— Тебе помочь? — продолжал мальчик, спешиваясь. И, приблизившись, попытался увидеть лицо вассала, не отвечавшего ни на один вопрос Аристандра.
— Не могу сказать, — произнес этот последний со своим обычным спокойствием, — местный ли он, я ничего об этом не знаю; но что я знаю, клянусь честью, так это то, что он мертв, или что он мало чем от мертвого отличается.
— Умер! — воскликнул мальчик. — Здесь, посреди города? И никто не подумал прийти к нему на помощь?
Он побежал к ближайшей хижине и обнаружил, что она пуста; огонь горел, поперек комнаты валялась опрокинутая скамья.
Марио несколько раз позвал, но никто не откликнулся. Только он собрался перебежать довольно обширный двор, чтобы заглянуть в другое жилище, раздались ружейные выстрелы и странный гул. Марио сразу же вскочил в седло.
— Слышите, господин граф? — воскликнул Аристандр, который отнес мертвеца на обочину дороги и снова сел верхом, чтобы догнать своего молодого господина. — Это идет из замка, и наверняка там происходит что-то странное!
— Поспешим туда! — сказал Марио, снова переходя на галоп. — Если это праздник, то очень шумный!
— Подождите! Подождите! — возразил каретник, удваивая скорость, чтобы остановить коня Марио. — Это не праздник! В замке не может быть праздника без вас и без господина маркиза. Там сражаются! Слышите ли вы, как там кричат и ругаются? И взгляните, вот еще один мертвый или получивший скверную рану христианин у подножия стены! Уезжайте отсюда, сударь; спрячьтесь, Бога ради; я поспешу узнать, что это значит, и вернусь сообщить вам.
— Ты смеешься надо мной! — воскликнул Марио. — Прятаться, когда нападают на замок моего отца?.. А моя Лориана? Поспешим защитить ее!
И он устремился на подъемный мост, который был почему-то опущен, несмотря на наступавшую темноту.
При свете подожженного стога соломы, Марио смутно увидел непонятное зрелище.
Вассалы маркиза бились врукопашную с многочисленным войском рогатых, щетинистых, сверкающих созданий, «во всем больше похожих на дьяволов, чем на людей». Время от времени раздавались ружейные или пистолетные выстрелы, но это не был правильный бой; это была свалка в результате какой-то внезапной и неприятной неожиданности. Видно было, как на мгновение яростно свиваются и разрушаются группы, внезапно исчезавшие во тьме, когда минутная вспышка меркла в тучах дыма.
Марио, которого каретник схватил в охапку, не мог броситься в эту схватку. Он напрасно вырывался, плача от ярости.
Наконец Аристандру удалось его образумить.
— Вы видите, сударь, — говорил ему славный Аристандр, — вы мешаете мне пойти туда на помощь! А ведь у меня силы на четверых. Но сам черт не заставит меня отпустить вас, потому что я за вас отвечаю, и я не сделаю этого ни за что, пока вы не поклянетесь мне сидеть спокойно.
— Иди же, — отвечал Марио. — Я клянусь тебе в этом.