Прекрасный белый снег
Шрифт:
Борода в халате и очках довольно быстро, перекидываясь загадочными фразами с санитаром, прошлась по кругу, каждому он уделил минуты по две-по-три, назначил какие-то, привычные очевидно, процедуры и остановился у Венькиной постели.
– Ну, как наш новенький? – низким гудком произнёс он куда-то в глубину своих могучих зарослей. – Как у больного самочувствие? Как настроение?
– Нормально, больной уже в порядке, – бодро ответил Веня, но про себя подумал: «А может, и не стоит здесь так бодриться? Кто знает, что у этого придурка на уме? Решит, что нарываюсь…» – и всё-таки продолжил: – Уже гораздо лучше! Практически здоров!
– Вижу,
«Вот это номер! Вот те на! – в который уже раз изумился Веня. – Хорошая динамика! Это вообще, что ещё за чёрт? Откуда он тут взялся?»
– Постойте, погодите, как же так? – спросил он в растерянности бороду в халате. – Мне же Сергей Станиславович вчера сказал… Сказал же… Раз уж динамика такая положительная… Так может, даже и сегодня…
Закончить, однако, Веня не успел.
– Сергея Станиславовича, молодой человек, – не дал договорить ему этот неизвестно откуда взявшийся «профессор», – сегодня, к сожалению, не будет. Срочно вызвали в Минздрав. Так что извольте пока любить и жаловать меня! А вот уж как он вернётся, сам пусть и решает. Он здесь главврач, вотчина тут его, я только замещаю, временно… Ну как, договорились? – будто выискивая искру помешательства в глазах, посмотрел он внимательно на Веньку, но, судя по разочарованному вздоху, так ничего и не нашёл.
– Договорились, – растерянно ответил Веня.
А что, скажите, он мог ещё ответить?
– Ну вот и хорошо, – обрадовался тот, – вот и ладненько. Тогда давайте так: никаких специальных процедур и препаратов вам не назначено, только вот душ примите… Вам пойдёт на пользу. И можете спокойно отдыхать…
«Действительно, дурдом какой-то! – подумал грустно Веня. – Вот попал!» Новым этим, внезапным поворотом он был немного озадачен. Освобождение откладывалось на неопределённый срок…
Часть вторая
Глава восьмая
К тому времени, когда Светка вернулась в свою опустевшую квартиру, давно уже стемнело: в Питере в это время года темнеет довольно рано. В клуб, на работу, она в тот вечер так и не попала, да это и понятно: какие, к чертям собачьим, казалось Светке, танцы, да на таком стрессе, ещё и после вискаря… Работу свою она любила и относилась к ней отнюдь не легкомысленно, и всё же день этот был явно не её, и выйти на паркет в подобном виде Светка, конечно, не могла.
Трудилась она в небольшом подростковом частном клубе, преподавала хореографию и танцы: всё – от банальных вальса с рок-н-роллом и до танго, а также сальсу и всем знакомую по одноимённой бразильской песенке ламбаду. Танцевала Светка всю свою сознательную жизнь, и даже, казалось ей порой, немного больше. На школьных вечеринках, выпускном балу, на дискотеках в студенческой общаге – везде её сопровождали восхищённые мужские, а порой и женские, немного завистливые взгляды. По настоящему танцами Светка увлеклась довольно поздно, классе, наверное, уже в девятом, а в детстве, хотя вспоминать она об этом очень не любила, сумела отличиться и в гимнастике, но не в художественной, где обруч, булавы и ленты, а в настоящей
Больше двух лет, почти весь первый, второй и ещё немного в третьем классе, сначала с бабушкой, а потом сама, совсем ещё девчушкой ходила она в спортивный зал «Зенит» – в школу олимпийского резерва, о чём со скрытой гордостью за дочь рассказывалось шёпотом гостям во время праздников и семейных посиделок.
Весь мир в те годы с восхищением следил за тайным состязанием неподражаемой Людмилы Турищевой и хрупкой с виду, маленькой белорусской девочки Ольги Корбут, с обезоруживающей улыбкой демонстрировавшей чудеса смелости на брусьях и бревне. По вечерам, включая телевизор, советский человек в своих немногочисленных программах искал последовательно фигурное катание, спортивную гимнастику, хоккей с канадцами, и только не найдя, переключал разочарованно на Штирлица – полковника Исаева, а далее, конечно, на клуб кинопутешественников с вечно молодым Юрием Сенкевичем в роли единственного на всю огромную страну исследователя дальних стран, саванн горячей Африки и джунглей Амазонии.
Так что большого выбора у родителей худенькой и стройной Светочки в общем-то и не было. Да и к тому же так случилось, что на Аптекарском, что в получасе всего пешком от дома, открылся великолепный современный комплекс со звучным названием «Зенит», школа олимпийского резерва. И вот в один прекрасный день было решено: «Всё! Идём!» А через пару дней мама взяла свою любимую первоклашечку за ручку, и уже через каких-то полчаса маленький Светик был зачислен в женскую секцию гимнастики Ленинградского Зенита.
Занятия Светику как-то сразу, неожиданно для неё самой понравились, она и правда словно рождена была для гимнастики: худенькая, с отличными стройненькими ножками, выгнутой немного гибкой спинкой и неожиданно сильными, хотя и тонкими руками. Среди таких же, как она, девчушек-первоклашек Светка освоилась очень быстро, и хотя народу в группе скоро набралось довольно много, чувствовала она себя здесь гораздо уверенней чем в школе, где поначалу как-то немного потерялась.
Совсем ещё мальчишка тренер, в чью группу она попала, в девочках своих, казалось, души не чаял, да и они в нём тоже. Ни имени, ни внешности его Светка теперь бы уже толком и не вспомнила, остался один какой-то смутный тёплый дым и уходящая всё дальше фигура без лица, в синем шерстяном костюме с надписью «Зенит» и значком мастера спорта на груди. Теперь, казалось ей, она, и то с трудом, могла припомнить только его негромкий голос, внимательные добрые глаза, широкие плечи и сильные большие руки, которыми он поддерживал её тоненькую спинку, когда она учила первые свои фляки, перевороты и сальто с большой автомобильной камеры в мягкую поролоновую яму.
Занятия проходили для Светика быстро и легко, казалось бы совсем без напряжения, всё у неё получалось как-то сразу, слёту, без всяких страхов и сомнений, и даже без долгой, нудной подготовки. Довольно скоро она села на все три шпагата, в наклоне обнимала руками выгнутые дугой в коленках ноги и научилась вставать на мостик из стойки на руках. Ей страшно нравилось ходить с носочка по высокому бревну, а развороты на одной ноге, с поднятой в ласточке другой, на низком, со всех сторон застеленном толстым поролоном брёвнышке стали её любимым упражнением.