Прекрасный хаос
Шрифт:
— Это нечестно, — повторил он.
— Да. Нечестно. И мне так тебя жаль. Потому что я люблю тебя, и мне действительно нравится Нетти, и если бы я могла найти способ сделать все легче для вас, я равда, правда сделала бы. И знаешь что, Доктор не знает вас обоих настолько хорошо, но, думаю, он попытался бы в десять раз сильнее, чем я. И, наверное, разницы все равно бы не было, так что нет смысла избивать себя за то, над чем у тебя нет власти.
Уилф посмотрел на Донну и задался вопросом, что случилось той глупенькой ветреной девочкой, которую он любил, но о которой волновался все эти годы. Теперь это
И вот была Нетти.
Он освободил свою руку из рук Донны и взял руки Нетти в свои.
— Эй, — тихо сказал он. — Генриетта Гудхарт, я думаю, время для песни, как мы делали раньше, в старые дни?
Донна нахмурилась в замешательстве, но он просто подмигнул ей.
— Я знаю, что делаю.
Он начал тихо мурлыкать мелодию. Старый евангельский гимн.
— Когда начнут падать звезды, — начал он тихо петь, — О, Боже! Что за утро. О, Боже! Что за утро…
Он взглянул на Донну.
— Она сказала мне, что ее муж пел это с ней во время войны.
— Я думала, она никогда не была замужем.
Уилф натянуто улыбнулся.
— Никогда не говори никому, что я тебе это рассказывал, милая. Она была замужем. Три дня. И он был убит в Сингапуре, когда началась бомбежка. Она сказала мне, что они пели это на ее свадьбе, по дороге в большом серебряном Роллс-Ройсе. У нее была его фотография, она показала мне, он был великолепный. И потом, когда они пытались бежать из Сингапура, он умер, держа ее за руку, и она пела ему эту песню, когда он лежал, умирая, у нее на коленях.
Он снова посмотрел на Нетти.
— Никогда не говори никому, что я тебе это рассказывал, и в первую очередь ей. Обещай. Она правда его очень любила и поклялась, что больше никогда не выйдет замуж.
— Конечно, я обещаю, дедуля. Конечно.
Он снова начал:
— О, грешник, что будешь ты делать, когда начнут падать звезды… о, Боже, что за утро…
Глаза Нетти, казалось, сфокусировались, и она глубоко вздохнула, словно пробуждаясь.
— Я уходила, да? О, нет, я же не блуждала по улицам в одном нижнем белье? — она посмотрела на Донну и подмигнула. — Опять!
Уилф улыбнулся ей, из его глаза почти вытекала слеза, так что он сморгнул ее перед тем, как кто-то из них смог ее увидеть.
— Думаю, нам нужно вернуться на вечеринку, выручить Доктора, да?
Нетти встала и позволила Уилфу пойти вперед. Она немного отстала и оперлась на Донну.
— Я с каждым разом все больше устаю, — сказала она. — О, и спасибо тебе.
— За что?
— Его звали Ричард Филипп Гудхарт. А твой дедушка — единственный человек, которого я когда-либо встречала, который близок к нему.
К тому времени, когда они прошли в главный холл, ужин закончился.
Уилф и Доктор неожиданно возникли у дальней стены, и Уилф извинялся, потому что Ариадна Холт и Седрик Кроссленд отказались принимать Доктора серьезно.
— Меня смущает, что я знаю их.
Доктор с грустью посмотрел на Уилфа.
— Не стоит. Они хорошие люди. Некоторые из них немножко странные, но в глубине души они просто удивительно нормальные. Почему они должны мне верить?
— Ну, у нас были космические корабли, сонтаранцы и все прочее за последние несколько лет.
— Для человеческой
— Ты очень хорошо принимаешь их грубость, Доктор.
Доктор пожал плечами.
— Это не личное. Такие люди, как доктор Кроссленд, просто не хотят правильно рассматривать вещи, которые выпадают из круга их полномочий. В худшем случае это безрассудно, в лучшем — легко упускается из виду. — затем он посмотрел на стакан лимонада в своей руке. — Обычно.
— Но эта самая Мандрагора, это не обычно, не так ли?
Доктор покачал головой.
— Это злобная сущность, Уилф. В последний раз, когда она была здесь и имела силу, умерло много людей. Но она пыталась остановить итальянское Возрождение, остановить развитие науки до состояния, в котором она сейчас. Я не понимаю, чего она хочет добиться теперь. Отправься назад на сорок лет и останови появление транзистора или микрочипа и да, ты испортишь следующее поколение человеческого прогресса. Но здесь? Практически ничего не случилось в этом году, даже в этом десятилетии, что действительно может так повлиять на будущее Земли. Вы будете брести с трудом около века. Высадитесь на Марс. Пара крупных космических полетов…
— Марс? Мы высадимся на Марс? Мы найдем марсиан?
— Спойлеры, — подмигнул Доктор. — Я должен молчать, — он сделал большой глоток лимонада. — В общем, я не уверен, оставлять ли Спираль Мандрагоры наверху в одиночестве и считать, что она просто следит за всем, или быть готовым к большому бою.
— Возможно, это как-то связано с этими мальчиками Карнес, Доктор. Ты сказал, что думаешь, что у них в семье инопланетяне.
— О да! И откуда Джо Карнес знал мое имя? — вздохнул Доктор. — О Уилф, Уилф, Уилф! Ты только что разрушил идеально приятный вечер.
— Правда? Как? И, эм, извини.
— Потому что ты только что заметил щель, крохотный, крохотный изъян в моей логике. Мандрагора связана каким-то причудливым образом с астрологией, не только с астрономией.
— Астрология — это чушь.
— Ну, в основном она составляется газетами. Но она восходит к Темным временам, так что, может быть, в ней что-тоесть. Возвратись к рождению вселенной и увидишь, что у каждого общества, каждой цивилизации есть какой-то вид зодиака, вера в силу древних светил, связанных какой-то системой верований, основанной вокруг движения планет и звезд и перемещения созвездий. Астрологи на планете Гинасс божатся, что нет такой вещи, как совпадение, и абсолютно верят в знание, что каждое событие с Большого Взрыва было предугадано, и это вопрос заранее установленной судьбы, от которой никто никогда не может убежать. Сейчас ты можешь подумать, что это чушь, и я могу думать, что это чушь, но Мандрагора процветает за счет этой веры, этой недоказанной системы, и использует это. Причина и следствие.