Прелестные наездницы
Шрифт:
Лорд Манвилл не знал что ответить. Он не видел, как Кандида при виде сэра Трешэма оцепенела и огляделась вокруг в поисках другого выхода, кроме двери, через которую все вошли.
Но другого выхода из библиотеки не было, и ей ничего не оставалось, как лишь смотреть и слушать, зная, что взгляд сэра Трешэма, направляющегося в ее сторону, прикован к ней и только к ней.
И тут сквозь суматоху и шум до лорда Манвилла донеслись слова сэра Трешэма:
– Мисс Кандида, поверьте, единственное,
С каким-то почти безрассудным, неожиданно нахлынувшим гневом лорд Манвилл спросил себя, каким образом Кандида могла знать сэра Трешэма и почему он извинялся перед ней. Ему хотелось услышать, что она ответит, но этого ему не удалось, потому что Лэйс продолжала что-то говорить ему на ухо. Лишь сэр Трешэм услышал слова Кандиды:
– Мне нечего сказать, сэр.
– Но, право же, вы должны поверить мне, – упорствовал сэр Трешэм, – что я глубоко опечален тем, что расстроил вас, и что я, честное слово, смиренно раскаиваюсь.
Кандида не отвечала, и он настойчивым голосом добавил:
– Я отдаю себя на вашу милость. Не можете же вы быть столь жестокосердной, чтобы не простить искренне кающегося грешника.
– Ну хорошо, я принимаю ваши извинения, сэр, – тихим голосом сказала Кандида. – Но теперь, с вашего позволения, я…
– Нет… подождите! – умоляющим тоном произнес он. Но она уже проскользнула мимо него и, увидев, что путь к двери свободен, выбежала из библиотеки и помчалась вниз по ступеням, в холл. На середине лестницы она встретила Адриана.
– Что случилось? – спросил он. – Что это за шум?
– Приехало много людей, – ответила она. – И этот человек… этот ужасный, отвратительный человек! Я надеялась, что больше никогда его не увижу.
– Кто это? – спросил Адриан. – И что он вам сделал?
Кандида ничего не ответила, и он сказал:
– Скажите же мне, что он вам такого сделал, что вы… О, да вы вся дрожите! Так кто же он?
– Его имя… сэр Трешэм Фокслей, – запинаясь, выдавила Кандида.
– Я слышал о нем! – с презрением в голосе сказал Адриан. – Это совершенно невоспитанный человек. Никогда не имейте с ним дела!
– Если удастся этого избежать, то конечно, – дрожащим голосом ответила Кандида. – Но зачем он здесь? Лорд Манвилл говорил мне, что тот живет неподалеку, однако сказал также, что не любит его.
– Не думаю, что он пробудет здесь долго, – успокоил ее Адриан. – Чем он вас так напугал?
– Он без приглашения вломился в дом миссис Клинтон в Лондоне, – тихо ответила Кандида. – Я была там… одна…
При воспоминании об этом по ее телу пробежала дрожь, и она сказала почти шепотом:
– Он… пытался… поцеловать… меня… Это было так… ужасно!..
– Я же говорил вам, что он невоспитанный человек! –
– Я не хочу… разговаривать с ним, я не хочу, чтобы он… приближался ко мне, – почти с яростью в голосе сказала Кандида.
– Не беспокойтесь, – заявил Адриан. – Я буду возле вас и не позволю ему приблизиться.
– Вы обещаете? – спросила Кандида.
– Обещаю, – с улыбкой ответил он. – Не беспокойтесь, Кандида.
Она попыталась улыбнуться ему в ответ, но в глазах ее застыла тревога.
– Скоро обед, – продолжал Адриан, взглянув на часы. – Полагаю, они будут там, но надеюсь, что после обеда уедут.
– Я тоже надеюсь, – сказала Кандида, думая о том, что у них было запланировано на послеобеденное время.
Ее надеждам, однако, не суждено было сбыться. За обедом Лэйс, усевшаяся, будто так и положено, рядом с лордом Манвиллом, объявила о планах, которые они составили перед приездом.
– Это была идея Фокси, – сказала она, – что надо устроить соревнование, чтобы узнать, кто лучше всех ездит верхом. И он – что бы вы думали? – предлагает сто гиней в качестве приза.
– Совершенно верно, – прогремел сэр Трешэм с противоположного конца стола, – сто гиней, Манвилл! Вы готовы предложить столько же?
Лорд Манвилл холодно посмотрел на него.
– Нет, так не пойдет, раз предполагается, что соревнование будет проходить на моей территории, – ответил он. – Мой приз – двести гиней.
Все онемели от изумления, а несколько прелестных наездниц захлопали в ладоши. На мгновение глаза сэра Трешэма сузились. У него был свирепый вид, и Кандида поняла, что он относится к тем мужчинам, которые терпеть не могут, когда их хоть в чем-нибудь превосходят. Тут он улыбнулся.
– Предлагаю вам пари, Манвилл: тот, кого выберу я, победит того, кого выберете вы, кто бы это ни был.
– Ну и какую ставку вы предлагаете? – поинтересовался лорд Манвилл, и в его голосе и выражении лица безошибочно угадывалось презрение.
– Давайте сделаем так, чтобы игра стоила свеч, – предложил сэр Трешэм с явными нотками вызова в голосе. – Как насчет пятисот гиней? Или это для вас слишком много?
– Совсем наоборот, – холодно ответил лорд Манвилл. – Я даже удивлен, что вы так уверенны. Можно полюбопытствовать: кого из леди вы выбираете?
– Конечно, – ответил сэр Трешэм. – Кого же еще, кроме Лэйс?
Сидевшие за столом затаили дыхание. Было очевидно, что сэр Трешэм намеренно провоцировал лорда Манвилла. Глаза мужчин встретились, и Кандида увидела, что лицо сэра Трешэма выражало вызов, в то время как лорд Манвилл был невозмутим и нельзя было понять, что он чувствует и воспринял ли вообще этот выпад своего оппонента.