Преломление
Шрифт:
– Как в «Звездных вратах» или вроде того?
Реджи покачал головой.
– Не ляпни такого при Артуре или Олафе. Они ненавидят это сравнение.
– Понял. Сколько они работали над проектом?
– Три года в «Двери Альбукерке». И до этого два года в «СЕТ».
– Я думал, DARPA предоставляет только годовые гранты.
– Обычно да, но мы не прерываем действительно многообещающие работы только потому, что прошло двенадцать месяцев.
– Вопрос, насколько все реально, не стоит? Это не может быть каким-то фокусом?
– Я все своими глазами видел, – сказал Реджи. – Три раза. В последний раз они предложили нам с Келли
Муравьи мимолетно показали изображение миниатюрной помощницы Реджи. Ее волосы были рыжими, если не считать пары миллиметров каштанового цвета у корней.
– И вы…
– Да. Оба.
Майк выпрямился в своем кресле.
– Значит, она, ты и кто-то третий? Или ты два раза видел, как оно работает, а один раз вы вместе поучаствовали?
– Решил придраться к математике?
– Черт, да.
Реджи улыбнулся.
– В первый раз я видел крысу. И бейсбол.
– Бейсбол?
Муравьишки принялись сооружать картинку, прежде чем Реджи набрал в грудь воздуха для ответа.
– Это же открытая дверь. В качестве испытания они кидали через нее туда-сюда мяч. Во второй раз перемещали шимпанзе. А третий раз был девять недель назад. Келли и я переместились друг за другом. Вначале я, потом она.
– И как ощущения?
– Никак, – ответил Реджи. – Все равно что из комнаты в комнату перейти.
– Название «Дверь Альбукерке» – это отсылка к Багзу Банни?
– Да. Артур любит старые мультики. Ты – первый человек, которому не пришлось объяснять его смысл.
Майк кивнул.
– Ладно, пойми меня правильно, – сказал он, – но, если Кросс добился успеха, зачем тебе я? Не понимаю, почему у вас возникают проблемы с финансированием. Черт, я не понимаю, почему ты не объявил обо всем.
– По нескольким причинам. – Реджи убрал руки со стола и сложил пальцы. – Первая заключается в том, что, как ты мог заметить, у Артура и Олафа пунктик на секретности, а у них в команде настоящий культ личности.
– А команда большая?
– Шесть человек.
– Маловато для культа.
Реджи проигнорировал его замечание.
– В Вашингтоне не любят, когда у кого-то есть от них секреты. Все дело в статусе. Видел же, как сенатор и полковник напряглись при замечании, что им «незачем знать».
– Да уж.
– В этом городе это не просто оскорбление, а настоящая пощечина. Так что эта парочка хочет прикрыть работы Артура, чтобы потешить свое эго.
– Глупо, но понятно.
– Во-вторых, по стандартам DARPA это очень долгий проект. Если бы им занимался кто угодно, кроме Артура Кросса, его бы, вероятно, давным-давно закрыли. Но на сегодняшний день Артур не то третий, не то четвертый по известности среди живых ученых, сразу после Стивена Хокинга [14] и Нила Деграсса Тайсона [15] .
14
Стивен Уильям Хокинг (1942–2018) – британский физик-теоретик.
15
Нил Деграсс Тайсон (род. 1958) – американский астрофизик, доктор физических наук, писатель, популяризатор науки.
– А на третьем месте, по-твоему, Билл
– Конечно. Итак, я дважды продлил финансирование Артура, он показал весьма впечатляющие результаты, и я профинансировал его в третий раз.
– Сейчас, значит, будет четвертый.
– Надеюсь.
– Я до сих пор не понимаю, зачем я так тебе понадобился.
Реджи разъединил пальцы и взял одну из черных покерных фишек. Положил ее поперек костяшек и принялся крутить, с волшебной ловкостью пропуская между пальцами.
16
Уильям Сэнфорд Най (род. 1955) – американский инженер, актер и телеведущий научно-популярных программ.
– Кажется, там что-то не так.
– Ты же только что сказал: все работает.
– Сказал.
– Кто-то обзавелся при перемещении головой гигантской мухи?
– Дверь работает по-другому. И проблема не в технике. – Реджи прокатил фишку по тыльной стороне ладони и пожал плечами. – Ладно, может, и в технике. Не знаю. На бумаге все выглядит, если можно так сказать, фантастически, но что-то там неладно.
– Типа чего?
– Там какая-то плохая атмосфера. Они все на взводе. Отзываются друг о друге странно. Часто сидят на больничных.
– Как тот физик, который не приехал сегодня, хотя должен был?
– Возможно. Трудно сказать точно. В том смысле, что они – кучка анахоретов, и я, конечно, для них в определенной степени чужак. Я часто имею дело с подобными людьми, уже привык. Но за последние шесть или семь месяцев обстановка вроде как… ухудшилась.
– Как ухудшилась?
– Это будет четвертый раз, – сказал Реджи.
– Почему мне кажется, что к этому-то ты и вел?
– Возможно. Два месяца назад, сразу после моего последнего визита, я послал туда Бена Майлса. Он был одним из моих…
– Я в прошлый раз с ним познакомился, – Майк поднял палец. – Ты использовал прошедшее время. Что с ним стряслось?
Фишка в пальцах Реджи прекратила вращение.
– Он отправился в Сан-Диего провести официальную проверку. Когда он вернулся, мы немного поговорили, и он в целом отозвался обо всем положительно. И о проекте, и о людях. Меня он упорно называл «приятелем», и, помню, я тогда подумал, что это как-то странно, но решил, что он подхватил словечко в командировке. Бен сказал, что через пару дней предоставит полный отчет. А потом поехал домой и позвонил оттуда в девять-один-один. Сказал, что кто-то похитил его жену и подменил посторонней женщиной.
Муравьи приволокли образ Бена, протягивающего Майку ладонь для пожатия. На другой руке было золотое обручальное кольцо.
– Он работал с несколькими проектами, имеющими отношение к госбезопасности, поэтому пришлось привлечь ФБР. Бекки, его жена, малость офигела, но прошла все проверки. Бен по-прежнему ее не признавал. Обвинил меня в том, что я участвовал в подмене. – Фишка в руке Реджи снова закрутилась. Сделала полный оборот вокруг костяшек его пальцев. Потом второй. И третий. – Он в больнице Бельмонт в Филадельфии. Пробыл там уже почти шесть недель. Вначале думали, что у него синдром Капгра, что мозг совершает какую-то ошибку при вводе-выводе данных, но тесты этого не подтвердили. Теперь предварительно ставят параноидную шизофрению.