Преломляя свет
Шрифт:
Гарри пожал плечами.
— Я понимаю. Понимаю, откуда растут ноги.
— Конечно ты понимаешь. Я, блять, знала, что ты так скажешь, — гнев Гермионы выплеснулся наружу.
— Я рад, что он так думает. Это доказывает, что он действительно заботится о тебе.
— Но ты должен понять, как же это несправедливо и высокомерно просто принять это решение и не дать мне даже права голоса? — она встала и пересекла комнату, нуждаясь в движении из-за своего возмущения.
— Это чудовищная ответственность, Гермиона.
— Я это знаю. Боже, —
— Это единственный веский аргумент против, — тихо сказал он. Комната погрузилась в тишину, пока Гарри не заговорил снова. — Мне с трудом удается верить своим глазам, но я вижу, как сильно ты заботишься о нем. Ты собираешься поговорить с ним? Просто прозвучало так, словно ты довольно поспешно оставила его вчера вечером. А он, определенно, тоже подавлен. Если захочешь, эм-м, настоять на своем, то, вероятно, именно сейчас он крайне уязвим.
— Ох, ты же меня знаешь, — она издала резкий, горький смешок. — Никогда не могу оставить все как есть. Наверное, я попробую поговорить с ним еще раз. Для начала, хочу узнать, о чем он говорил с Люпином, — Гермиона провела руками по волосам, отбрасывая их со лба одним грубым движением. — Еще вина? — она указала кивком головы на бокал Гарри.
— Эх, почему бы и нет?
— Славно, — Гермиона подошла к холодильнику, но прежде, чем открыть его, вскинула голову. — Твоя очередь.
— А? — Гарри пытался выглядеть вальяжно, но его щеки покрылись румянцем.
— Твоя часть этого разговора, — Гермиона достала бутылку, атаковала ее штопором, наконец, открыла и вернулась к дивану. — Что ты сказал ранее.
Взгляд Гарри был сконцентрирован на полу, его пальцы беспокойно трепали плетеную отделку на декоративной подушке.
Гермиона покачала головой и вскинула ладонь.
— На самом деле, позволь мне перефразировать. Ты не обязан ничего рассказывать мне. Если не хочешь. Я хочу выслушать тебя, и я рядом. Что бы ты ни хотел рассказать мне или не хотел, все хорошо, — она протянула ладонь и коснулась его руки.
Гарри сделал очень глубокий вдох и поднял на Гермиону взгляд.
— Э-х-м. Что ж, ты уже наверняка имеешь некое предположение, учитывая, что я тогда сказал.
И у Гермионы оно было — оно удивляло, но как только она все обдумала, многое обрело смысл. Она не хотела говорить за Гарри, поэтому просто медленно кивнула.
— Я осознал, точнее, осознавал некоторое время, что меня… привлекают не только девушки, — Гарри говорил с трудом, его голова снова опустилась. — Думаю, я впервые почувствовал это, наверное, на четвертом курсе. К Седрику… и потом к Биллу. Не то чтобы у меня что-то с кем-то было, я просто… обратил на них иное внимание, — он быстро поднял взгляд на Гермиону, и она подбадривающе кивнула. —
— Ну, он возмутительно привлекателен, — Гермиона усмехнулась, поднимая бутылку вина.
Гарри коротко посмеялся, кивнул, и она наполнила его бокал.
— И потом это лето. Я, э-э, был не один в убежище.
— Не один? — Гермиона горела от любопытства, но на инстинктивном уровне знала, что сейчас надо терпеть и слушать.
— Нет. Мне тоже назначили напарника, — его глаза дернулись к ее. — Это Дин.
Тысяча вопросов заполнили ее сознание, но она успокоила их на время, сказав только:
— Поняла.
— Я знаю, тебя интересует, что с Джинни.
Гермиона повела плечом.
— Ну, да.
— Это только между мной и Джинни, но я просто скажу тебе, что она знает, и она не против. Мы приняли решение не быть вместе, когда покидали школу. Еще до всего остального, — он издал резкий вздох. — Слушай, она мне очень дорога. Но я все еще пытаюсь найти себя. И, ну, ты знаешь, над моей головой висит смертный приговор. Так что это невероятно сложно.
— И тебе всего семнадцать, — бережно сказала Гермиона, думая о Тео в оливковой роще.
— Мне всего лишь блядские семнадцать! Ну, почти, — воскликнул Гарри, хрипло усмехнувшись. — И Дин действительно понимает. Все это, — он взмахнул рукой. — Понимает, что здесь речь о том, чтобы делиться тем, чем можем, и не более.
— Я понимаю, о чем ты, — вполголоса произнесла Гермиона. — Должно быть, это приятно. Иметь комфорт и… разрядку, — она почувствовала, как слегка покраснела, и щеки Гарри тоже вспыхнули.
— Да. Так и есть, — он сделал большой глоток вина.
— Ты счастлив? — спросила она, ища взглядом его глаза.
Гарри несколько раз моргнул.
— Насколько это возможно, да. Я все еще чертовски напуган. И переживаю из-за того, что, подпустив кого-либо на свою орбиту, подвергну опасности. Я на самом деле понимаю, чем руководствуется Малфой.
— Как, по-твоему, отреагирует Дин, если ты скажешь ему, что не можешь больше видеться с ним по такой причине? — спросила Гермиона, вскинув брови.
Гарри посмеялся.
— Наверняка назовет меня высокомерным мерзавцем.
— Именно.
Какое-то время они молчали, потом Гермиона опустила голову на плечо Гарри.
— Знаешь, я так рада, что вы с Дином есть друг у друга. И рада, что ты рассказал мне.
— Я тоже рад, что рассказал тебе. Приятно, что ты теперь знаешь.
— Знают только Дин, Джинни и я?
— И Римус.
— Ох, это хорошо, — Гермиона подняла на него взгляд. — А Рон?
— Уверен, это будет непросто, — Гарри закрыл глаза.
— Ну, может, я смогу смягчить удар, первой представив ему своего нового почти парня Драко Малфоя.
Гарри начал смеяться.
— Старая добрая приманка, — Гермиона тоже начала хихикать.