Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)
Шрифт:
– Но…
– Считается, что находившийся в вине сахар нейтрализовал цианид. Возможно, аналогичная реакция ослабила яд и в бокале Фокса. Что же до запаха миндаля, то хороший старый шерри обладает чрезвычайно богатым букетом, способным приглушить любой запах.
– Все это, конечно, хорошо, но я никак не могу взять в толк, что мы, собственно, ищем?
– Все, что угодно, способное содержать яд, оказавшийся в графине. Разумеется, преступник первым делом постарался бы избавиться от него, но чего только в нашей практике не бывает…
Потом они перешли в ванную и увидели в шкафчике над краном коробку с новой аптечкой первой помощи. Аллейн спросил, находился ли в этой коробке флакон с йодом в тот день, когда супер обыскивал комнаты жильцов в первый раз. Харпер
Выйдя из номера художника, Аллейн и Харпер разделились. Аллейн отправился в комнаты Леджа и Пэриша, а супер взял на себя все остальные. В комнате Пэриша старший инспектор прихватил с собой небольшой пустой флакончик. По-видимому, раньше в нем находились таблетки, и какой-либо запах у флакончика отсутствовал. В комнате Леджа на туалетном столике обнаружилась полупустая бутылочка с густой розоватой жидкостью с резким антисептическим запахом. Насколько Аллейн помнил, Ледж использовал упомянутый препарат для лечения ушей, но на всякий случай захватил и эту бутылочку, после чего обыскал встроенные шкафы, гардероб и карманы висевших в нем брюк и пиджаков, но ничего достойного внимания там не нашел. Комната Абеля поражала спартанской обстановкой и чистотой, а в помещении, где обитал Уилл, наоборот, царил ужасный беспорядок и было множество книг. Утомительная и кропотливая работа продолжалась несколько часов, а ее вектор был направлен сверху вниз, то есть постепенно приближался к частному бару, где в данный момент констебль Оутс и его приятель-полицейский составляли компанию обитателям «Плюмажа», которые вели себя тихо, как мышки. Лишь изредка Аллейн слышал приглушенные реплики Пэриша или мистера Нарка. Неожиданно часы на башенке Оттеркомби медленно и важно пробили десять, после чего в доме установилась полная тишина, которая, впрочем, секундой позже была нарушена громкими звуками, донесшимися из частного бара. Услышав шум, Аллейн с Харпером почти одновременно выскочили в коридор.
– Похоже, у кого-то не выдержали нервы, – заметил Харпер.
Действительно, внизу кто-то крикнул фальцетом нечто неразборчивое, после чего послышался грохот переворачиваемой мебели и топот подбитых гвоздями тяжелых сапог. Офицеры, не сговариваясь, устремились вниз по лестнице и, распахнув дверь, ворвались в помещение. Там их взгляду предстал вопивший как помешанный Ледж, вырывавшийся из крепких рук пытавшихся удержать его на месте Оутса и другого констебля.
– Что здесь происходит? – осведомился Харпер.
– Имела место попытка побега, сэр, – произнес Оутс, орошая капавшей из носа кровью черный воротник полицейского мундира. – А также попытка оказать сопротивление представителям власти.
– Мне наплевать, как вы квалифицируете мои действия! – вскричал Ледж. – Просто у меня не хватило сил терпеть дольше эту муку…
– Замолчите, глупый вы человек, – произнес Оутс и повернулся к офицерам. – Он действительно пытался бежать, сэр. Сидел себе тихо-мирно, как все остальные, и вдруг ни с того ни с сего сорвался с места и бросился к двери. А когда мы попытались ему в этом воспрепятствовать, вступил с нами в драку, перевернул стол и, между прочим, ударом кулака разбил мне нос. Так что в свете всего вышеперечисленного вы, Роберт Ледж, считаетесь находящимся под арестом. Я также должен предупредить вас о том, что вы можете хранить молчание, так как каждое сказанное вами в дальнейшем слово может быть использовано в качестве свидетельства против вас. И прекратите вырываться! Говорю же вам – вы арестованы.
– Я арестован! О боже – я арестован! – простонал Ледж. – Затравлен, запуган, загнан, доведен до нервного срыва – и арестован! Я знаю, что это значит. И не хочу больше сидеть в тюрьме. Оставьте меня в покое, чтоб вас всех черти взяли! Отпустите меня. Немедленно!
С этими словами он носком ботинка ударил Оутса по лодыжке. Оутс выругался и заломил арестованному руку за спину. Ледж пронзительно вскрикнул и обмяк.
– Да, мы посадим вас в камеру, – с печалью в голосе сообщил Харпер. – Вынуждены
– Я буду сопротивляться, – вскричал Ледж, вновь поднимая голову. – Пока… пока вы не убьете меня.
– Уведите его, – велел Харпер. – Заприте в какой-нибудь свободной комнате на втором этаже. И охраняйте. Оба!
Леджа, продолжавшего вырываться из рук полицейских и цеплявшегося руками и ногами за дверные створки, косяки и малейшие неровности пола, наконец выволокли из помещения.
– Похоже, у бедняги окончательно поехала крыша, – пробормотала мисс Дарра.
Кьюбитт сказал:
– Послушайте, все это ужасно… Если он невиновен, тогда какого черта?..
– Невиновен! – воскликнул Пэриш. – Должен заметить, что для невиновного его поведение представляется весьма странным.
Уилл Помрой пересек комнату и остановился напротив Аллейна и Харпера.
– За что его арестовали? – спросил он.
– За нападение на констебля и попытку воспрепятствовать полиции в исполнении ее обязанностей, – ответил Харпер.
– Неужели вам непонятно, что его до этого довели? Что ж, если в этой стране такое правосудие, то чем раньше здесь произойдет революция, тем лучше будет для всех. И еще: разве можно требовать адекватного поведения от человека, находящегося в невменяемом состоянии?
– Хватит, Уилл, – попытался остановить его Харпер.
– «Хватит»! Вот ответ, который получаешь от полицейского, по какому бы поводу ты к нему ни обратился! Но меня такой ответ не устраивает. Потому что Боб Ледж – мой товарищ…
– Ну если так, – сказал Аллейн, – то прежде чем что-либо говорить, нужно хорошенько подумать. Надеюсь, вы не считаете, что мистер Харпер должен выстроить своих констеблей в ряд для того, чтобы вашему товарищу Роберту Леджу было удобнее бить их кулаком по носу? Так что Ледж будет сидеть! Пока по крайней мере не избавится от владеющего им агрессивного состояния. – Аллейн повернулся к Харперу. – Побудьте здесь, хорошо? Я же схожу и узнаю, как самочувствие Фокса, после чего немедленно вернусь.
Аллейн взлетел вверх по лестнице и встретил на лестничной площадке Оутса.
– Мой приятель отвел Леджа в помещение для дежурных полицейских при гостинице, сэр, – сообщил Оутс.
– Отлично. Пусть посидит с ним, пока тот не успокоится. Вам же следует сбегать в ванную комнату, включить холодную воду, остановить с ее помощью кровь и только после этого вернуться к исполнению своих обязанностей. Короче говоря, когда будете готовы, вернетесь в частный бар и поможете мистеру Харперу.
Оутс повернулся и направился в ванную. Аллейн же открыл дверь комнаты Фокса и прислушался. Фокс дышал глубоко и ритмично. Аллейн тихонько прикрыл дверную створку и спустился в частный бар.
Похоже, ему предстоит в последний раз созерцать компанию из частного бара, так сказать, в полном составе. Аллейн провел в «Плюмаже» чуть больше двадцати четырех часов, но временами ему казалось, что с тех пор, как он здесь обосновался, прошла уже целая неделя. Но как бы то ни было, за это время он успел так хорошо узнать здешних обитателей, что, казалось, изучил все их реакции, особенности голоса и даже мимику. К примеру, Кьюбитт во время интервью имел обыкновение кривить рот в ироничной улыбке, Пэриш выпячивал нижнюю челюсть, мисс Дарра подслеповато щурилась, Уилл Помрой смотрел на собеседника исподлобья, неосознанно дергал щекой и краснел, а старый Абель как-то по-детски широко распахивал глаза. Мистер Нарк, наоборот, придавал лицу чрезвычайно важное выражение, будто знал нечто такое, что неведомо всем остальным. Так что не было ничего удивительного в том, что иногда все эти люди представлялись старшему инспектору марионетками, способными совершать несложные движения и произносить ограниченный набор фраз лишь тогда, когда их дергали за ниточки, и ему становилось скучно. Но как бы то ни было, избежать очередного разговора с ними он не мог. Ведь убийцу так и не нашли. Кроме того, что всего два или три часа назад Фокса пытались отравить.