Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?
Шрифт:
— Газетчики напутали, — совсем уже смешно сказал он, словно опасаясь признаться в слове, которое, как известно, не воробей…
Но это было потом, а 24 мая я вышел на трибуну сессии и приступил к своему выстраданному, самому тяжкому в моей жизни докладу. Газеты сообщили, что в тот день на сессии был зафиксирован своеобразный рекорд: к началу утреннего заседания зарегистрировалось 433 члена Верховного Совета и 133 народных депутата, не входивших в него. Доклад был выслушан в непривычной тишине зала.
Сегодня, когда молодые теоретики от экономики используют доставшуюся им власть,
Первое из них: реальная самостоятельность и экономическая ответственность предприятий как свободных товаропроизводителей. Добиться этого можно, опираясь на новые отношения собственности и органически присущий им дух инициативы, предпринимательства — тот самый, развитию которого наше государство в течение десятилетий вольно или невольно ставило одну преграду за другой. Второе: механизм ценообразования, чутко реагирующий на динамику спроса и предложения и учитывающий необходимость социальной защиты населения. Третье: конкуренция, которая понуждала бы к снижению издержек и цен, стимулировала бы удовлетворение спроса, заставляла бы производителя продукции ловить технические нововведения, противостояла бы стремлению к монополизму. Четвертое: структура производства, соответствующая платежеспособному спросу и быстро реагирующая на его изменения. И, наконец, пятое: денежная сбалансированность, устойчивость всей финансовой системы.
Все это — основа. Теперь — как идти.
Большие надежды связывали мы с новой системой налогообложения — единой, когда ставка налога на прибыль одинакова для всех предприятий любой формы собственности и всех отраслей хозяйства. Государство же может применять налоговые льготы, тем самым стимулируя предприятия инвестировать производственное и социальное развитие на приоритетных для страны и людей направлениях.
В книге я уже неоднократно возвращался к проблеме ценообразования. Она, как дамоклов меч, все время висела над нами. Я хочу снова процитировать отрывок речи Генсека в Мурманске:
«…В прошлом году дотации по продаже мяса и молока составили уже 57 миллиардов рублей. Но ведь многие и не чувствуют, и не знают всего этого.
А отсюда нет должной уважительности к продуктам. Да это вы и сами видите. Ведь дошло до того, что ребятишки играют булками в футбол. А сколько продукции выбрасывается в отходы. Или пример другого характера. Дамские сапожки стоят 120–130 рублей, и 62 килограмма мяса, которые приходятся сегодня в среднем на каждого человека, обходятся в такую же сумму, то есть годовое потребление мяса стоит пары сапожек…
Но
Правильные слова. А через два года — «абсурд начинать с цен». Видно, популизм у политиков (или политиканов?) в крови. Многие его «асы» сделали для себя четкий вывод: говорить сегодня то, что люди хотят услышать. А вот выполнять эти обещания будет кто-то другой, в случае чего на него можно и свалить все. Так и произошло с ценами.
Еще раз напомню, что и в то время вовсю раздавались голоса о необходимости сделать цены свободными. Все цены! Но, говорили мы, тогда при нашей структуре производства, монополизме и состоянии денежного хозяйства все цены непредсказуемо взметнутся вверх. Значит, следом неизбежно придется повышать зарплату и другие денежные доходы. И тут немедля «заработает» спираль инфляции, которая подорвет производство, исковеркает структурную перестройку. Невероятно вырастет число людей, оказавшихся не готовыми к такому повороту событий, а государство тоже, в свою очередь не сможет помочь им, поскольку не в силах будет остановить инфляцию.
Наше Правительство предпочло другой вариант, который исходил из поэтапного введения рыночных методов ценообразования в сочетании с государственным контролем за уровнем и динамикой цен. Мы предполагали в начале 91-го централизованно осуществить реформирование всей системы цен, устранив накопившиеся в ней диспропорции. Затем переходить к рыночному ценообразованию, сочетая все же цены, регулируемые государством, со свободными, которые диктуются спросом и предложением. Этот постепенно снижаемый контроль за ценами помог бы если не избежать вовсе, то значительно смягчить инфляционные процессы.
В Концепции определялись основные параметры изменения оптовых цен на энергоносители, металл, лес и лесоматериалы, химические продукты и так далее, чтобы приблизить эти цены к мировым. Мы хотели ликвидировать такое положение, когда наши лес, бумага, мазут, мочевина и прочее уходили за рубеж чуть ли не по демпинговым ценам, а там перепродавались по реальным. В среднем рост предлагаемых оптовых цен намечался на 46 процентов.
Надо было менять и закупочные цены. Постоянно происходило удорожание потребляемых сельским хозяйством материальных ресурсов, росли банковские кредитные ставки и т. д. Чтобы сельское хозяйство стало в основном рентабельным, закупочные цены предполагалось поднять на 55 процентов.
Но самыми трудными были проблемы, связанные с реформой розничных цен. Здесь в тугой клубок сплелись интересы и производителей, и торговли, и каждой семьи. Деформации в этой сфере к 1990 году возникли небывалые! Если за последние 35 лет произведенный национальный доход увеличился в 6,5 раза, то государственные дотации к ценам — более чем в 30 раз! В том же 90-м дотация только на продовольственные товары составила около 100 миллиардов рублей, а с введением новых закупочных цен без пересмотра розничных она увеличилась бы еще на 30 процентов и составила бы пятую часть всех расходов госбюджета.