Преодоление лжи
Шрифт:
Перед руководством страны оказалась громада экономических и политических проблем. Государство и общество нуждались в кардинальных реформах. Назрела очевидная необходимость покончить со сталинизмом. К этому решению подталкивали начавшиеся после смерти Сталина восстания заключенных на различных островах архипелага ГУЛАГ. Следовательно, в первую очередь надо уничтожить эту позорную сталинско-бериевскую структуру. Вот для выполнения этой задачи Хрущеву понадобились люди, подобные Шатуновской. Никита Сергеевич знал и помнил, что Ольга Григорьевна не только принципиальна, но мужественна и объективна. Поэтому ее возвратили в Контрольно-партийную комиссию при ЦК КПСС. Работая в этой комиссии, Шатуновская сыграла большую роль в деле массовой реабилитации политических заключенных и, в конечном счете, в ликвидации самой системы ГУЛАГа. Она активно работала в комиссии Президиума ЦК КПСС по расследованию судебных процессов тридцатых годов. Одним из главных достижений Ольги Григорьевны является раскрытие тщательно охраняемой партийно-государственной тайны – обстоятельств убийства Сергея Кирова. Шатуновская, преодолев оголтелое
Еще раз вспомним некоторые факты. В январе-феврале 1934 года состоялся XVII съезд ВКП (б), названный советской пропагандой «съездом победителей». Ольга Шатуновская присутствовала на съезде с гостевым мандатом. Во время перерывов между заседаниями в кулуарах съезда она нередко слышала от делегатов принципиальную критику в адрес Сталина. Причин для критических высказываний существовало множество, но, прежде всего, речь шла о страшных последствиях недавнего голодомора, повлекшего за собой массовые жертвы, и тяжелом положении дел в сельском хозяйстве. Но говорить об этом с трибуны никто из делегатов съезда не посмел. Все понимали, что за критику Сталина последует неминуемая расплата. В таком случае отношение делегатов к Сталину неминуемо должно было сказаться в процессе тайного голосования при выборах нового ЦК. Однако ничего подобного не случилось. И это очень удивило Шатуновскую.
Вернувшись после своей реабилитации в КПК, Ольга Григорьевна среди других своих дел занималась расследованием обстоятельств, связанных с убийством Сергея Кирова. Шатуновская решила проверить результаты тайного голосования по выборам ЦК партии. Оказалось, в архивах отсутствуют 289 бюллетеней. Что же, в конце концов, выяснилось? До оглашения результатов голосования Сталину доложили, что против него проголосовали 292 делегата, а против Кирова только трое. Сталин, понятное дело, не мог допустить разглашения такой партийной «тайны». Он приказал, чтобы при официальном оглашении результатов против его кандидатуры тоже оказалось три голоса (ни в коем случае не больше, чем против Кирова). Остальные 289 бюллетеней Сталин приказал уничтожить. Как мы помним, последствия того голосования оказались трагическими. Сталин не простил ни Кирову, ни делегатам съезда такого неуважительного отношения к своей царствующей особе. Большинство делегатов-«победителей» вместе с их фаворитом оказались уничтоженными. Из шестидесяти членов счетной комиссии того съезда случайно уцелел только один.
Но, пожалуй, самое интересное, показательное и до самого подлого дна характеризующее эволюцию когда-то революционной партии является причина, по которой Ольгу Шатуновскую в 1962 году отправили на пенсию. Весь период работы Ольги Григорьевны в КПК и в комиссии Президиума ЦК ей активно мешали наследники Сталина, окружавшие ее сплошным кольцом и выступавшие единым фронтом против попыток разоблачения преступного режима. Тот факт, что ей удалось продержаться в том номенклатурном гадюшнике несколько лет, говорит не только о мужестве Ольги Григорьевны, но и о поддержке оказываемой ей Хрущевым. Но в результате и он предал несгибаемую, ни перед кем и ни перед чем не прогнувшуюся, не изменившую идеалам своей юности Ольгу Шатуновскую. Все эти годы против нее интриговали, все эти годы от Хрущева требовали ее отставки. Особенно непримиримо относился к работе Шатуновской один из серых и крайне одиозных кардиналов созданной Сталиным системы Михаил Суслов. Под нажимом Хрущева кремлевские небожители вынуждено терпели ее деятельность, связанную с разоблачением массовых репрессий и восстановлением исторической справедливости. Но когда Шатуновская посягнула на святая святых номенклатуры, ей не смог помочь и сам Хрущев.
Чем же оказалось это «святая святых»? Член КПК Ольга Шатуновская наотрез отказалась от «кремлевского пакета». Так называлась крупная денежная сумма, выдаваемая ежемесячно в конверте представителям высокопоставленной номенклатуры помимо зарплаты. Эта сумма не облагалась налогом, и с нее кадры, решающие все, не платили партийные взносы. Руководство КПСС оценило поступок Ольги Григорьевны как неслыханное предательство интересов партии и народа, как подрыв устоев родной советской власти. И главное – этот поступок не являлся изолированным ото всей ее деятельности. «Враг народа» Шатуновская вообще выступала против привилегий, которыми номенклатура осыпала себя с головы до ног. Ольга Григорьевна, например, обнаружила 204 роскошные генеральские дачи, построенные солдатами срочной службы. Она раскритиковала не только вельможных владельцев дач, но и всю систему сложившихся привилегий, противоречащих Уставу партии. Такое поведение члена КПК с точки зрения Суслова и компании являлось форменным подрывом обороноспособности первого в мире социалистического государства. Но самым ужасным оказалось то обстоятельство, что Никита Хрущев пошел у Шатуновской на поводу и отменил «кремлевские пакеты». Тут уже весь партийный аппарат ополчился против предательницы. Суслов поставил Хрущеву ультиматум: или отправляй возмутительницу спокойствия эту «недобитую троцкистку» на пенсию, или бунт проверенных кадров гарантирован.
Руководитель партии и государства в самом прямом смысле слова сдал Шатуновскую. Но от аппаратного бунта это его не спасло. Через два года его самого таким же чином сдали ближайшие сподвижники. Хрущев не стал ломать копья из-за «строптивой» Ольги Григорьевны по нескольким причинам. Во-первых, «мавр сделал свое дело» – система ГУЛАГа приказала долго жить, и острая нужда в Шатуновской отпала. На ХХ съезде КПСС Хрущев выступил с докладом, разоблачившим культ личности Сталина. Во-вторых, изменились обстоятельства. 1962 год –
И вот тут-то мы переходим к одному из самых важнейших моментов истории с Ольгой Шатуновской. Самый принципиальный и последовательный член КПК за годы своей работы собрала материал огромной разоблачительный силы и требовала его опубликования. Речь идет о материалах, связанных с убийством Сергея Мироновича Кирова. Собранные Шатуновской 64 тома неопровержимых доказательств не только указывали на прямого заказчика убийства, но и однозначно свидетельствовали о преступности всей созданной Сталиным системы. К этим 64 томам Ольга Григорьевна написала исчерпывающий аналитический комментарий – свое Резюме. Имеются свидетельства того, что Никита Хрущев, читая это резюме, плакал и говорил: «Боже мой, что мы натворили!». Хрущев не стал предавать гласности этот убийственный для коммунистического режима документ. Правда, он пообещал Шатуновской, что ее Резюме будет опубликовано через пятнадцать лет. Сам Никита Сергеевич умер через семь лет после того, как его отстранили от власти. Так что выполнить свое обещание он, увы, не смог. Даже если бы захотел.
Ольга Шатуновская пережила Хрущева на девятнадцать лет. Она с ужасом наблюдала, как после воцарения на главном партийном престоле Леонида Брежнева, процесс десталинизации прекратился, и началась ползучая реабилитация одного из самых кровавых палачей за всю историю человечества. Суслов, разумеется, не мог допустить, чтобы существовали убийственные доказательства преступлений сталинского режима. По сути дела все 64 тома, тщательно подготовленные Шатуновской, подверглись не менее тщательному уничтожению. Еще в 1937 году, оказавшись в центре творящейся в стране кровавой вакханалии, Ольга Шатуновская задала самой себе вопрос: «Не фашизм ли это?». История давно и неумолимо доказала, Ольга Григорьевна, – это фашизм.
Круг замкнулся. Партия, основополагающей целью которой являлась борьба за народное счастье, переросла в свою противоположность. И ни одна другая организация, ни одна иная политическая сила не принесли своему народу столько несчастий.
«Что сильнее год от годуСнится русскому народу?Показательный процессНад ЦК КПСС».И все вокруг колхозное, И все вокруг мое
Все вышесказанное как нельзя лучше объясняет обстановку, сложившуюся на постсоветском пространстве. В том числе и в Украине. На еще дымящихся руинах СССР происходил самый настоящий шабаш – наиболее предприимчивые и хищные представители номенклатуры начали массовый мародерский дележ бывшей так называемой социалистической или общенародной собственности. Шла настоящая война всех против всех. Гиены, волки, шакалы в человеческом обличье перегрызали друг другу горло. В большинстве крупных промышленных центров, где было что делить и что дерибанить, звучали не только выстрелы киллеров-одиночек, которые по заказу разнокалиберных паханов отстреливали особо опасных конкурентов. Для начала девяностых такой уровень конкуренции выглядел дешевой кустарной самодеятельностью. К примеру, в Донецке на мародерских полях сражений воевали целые отряды боевиков. Перестрелки с помощью автоматического оружия сенсации не представляли. Как и взрывы крутых иномарок вместе с их владельцами. Происходившие в Донецке события не являлись исключением.
Что же из себя представляли эти «таинственные» паханы? Откуда они «пошли есть» на нашей земле? Появились они не из другой галактики, не с Марса и даже не из недр ЦРУ. Значительную их часть составила номенклатурная элита советского общества. О чем в той или иной форме уже сказано выше. Но при чем же здесь стрельба? Неужели нельзя было сесть за стол переговоров и договориться по-джентльменски? Ведь при СССР все эти номенклатурные деятели более-менее мирно сосуществовали. Ну, во-первых, джентльменами они никогда не были и не могли быть. В принципе. По определению. По воспитанию. По выделке. По штамповке. Кроме того, практически в одночасье не стало КПСС. Следовательно, никаких тебе проверок, комитетов, никаких комиссий партийного контроля. Исчез страх лишиться партбилета, а с ним и мечты о безоблачной карьере. А во-вторых, рассмотрим классический пример. Есть завод. На заводе советский директор. Он желает в той или иной форме на руководимое им предприятие наложить частнособственническую лапу, то бишь, совершить акт «прихватизации». Так сказать – по естественному праву. Хотя бы потому, что советский директор и раньше чувствовал себя на вверенном ему заводе полноправным хозяином. Но у него имеются естественные конкуренты. Помимо ближайшего окружения (верхушки заводской администрации) существовали еще всякого рода тресты, объединения, министерства. Там сидело начальство заводского директора. Это начальство обладало весьма значительными функциями: к примеру, оно могло поставить или не поставить подпись, разрешающую заводскую продукцию реализовывать на внешнем рынке. То есть, директор завода во многих отношениях оказывался зависимым от вышестоящего начальства. Вышестоящее начальство это прекрасно понимало и ставило перед директором обязательное условие: прихватизируй, но делись, с кем надо. Выражаясь прямым текстом, вышестоящие начальнички желали войти в долю.