Преодоление
Шрифт:
– Дамы и рыцари! Мы смогли не только раздобыть восемь новых серпансов, но по ходу дела добыли, не убив ни одного монстра, целых девятнадцать груанов! А после обеда намереваемся это количество как минимум удвоить! – начавшийся рёв ликования я резко оборвал: – Но! Подобное геройство возможно только в одном случае… Если нас отлично покормят сытным и полноценным обедом!
Это я уже зря ляпнул. Потому что Франя откровенно обиделась, сразу начав интересоваться:
– А когда это я готовила не сытно или не вкусно?!
Еле выкрутился, несколько минут отчаянно убеждая, что это у меня такая шутка вырвалась, да и то не к месту и не в тему. Наша главная
Конечно, трапезу мы постарались не растягивать, и вскоре вновь все шесть наездников, облегчённым составом, без багажа и вполне ровной, развёрнутой шеренгой устремились в Поле. Только теперь уже в направлении Иярты. Конечно, к городу легендарному мы и не стремились, у нас на сегодня была только одна цель: охота за груанами. И когда мы вернулись к башне, даже чуток опоздав к ужину, сюрприз получился невероятный. Нам даже вначале не поверили, когда мы заявили, что за шесть часов охоты мы промыслили сорок шесть груанов. Подобное вообще ни у кого в голове не укладывалось. А у тех, кто пробыл на Дне слишком долго, особенно у женщин, вместо открытой и понятной мне радости или восторга на глазах появились слёзы…
Наверное, поэтому ужин у нас прошёл в прочувствованном, одухотворённом молчании. Большинство женщин нет-нет, да ощупывали невзначай пояса с парой «своих» груанов, а взгляды их при этом затуманивались мечтательной дымкой. Велика сила конкретного примера и жажда конкретного действия, перед которыми даже устоявшиеся легенды крушатся и рассасываются, как неуместная сплетня. И у меня появилась уверенность, что до момента полных комплектов из девяти ракушек наш коллектив приобрёл невероятное единство и сплочённость. Можно было не опасаться больше ни мелочных ссор, ни дрязг по поводу малочисленных мужчин или какого бытового имущества.
Вон на золотишко с драгоценными камнями никто и не зарился, всю ночь на первом этаже пролежало. И это несмотря на то, что мы здесь все разные, совершенно чужие и недавно даже знакомы не были друг с другом.
Ну и простая арифметика подсказывала, что до очередной поворотной вехи в нашей истории оставалось не так много времени. Если мы за день добыли шестьдесят пять груанов, то в дальнейшие дни, совершенствуясь в бросках и методах охоты, добудем ещё больше. Но даже при таких цифрах нам понадобится всего лишь пять, максимум семь дней, чтобы каждый из нас заимел проходной десяток груанов. Нам-то в сумме всего и надо, что триста семьдесят ракушек! Смешное количество, при наличии серпансов, вимлачей и дружной, спаянной единой целью команды. И несмотря на некоторые сомнения по поводу наших женщин, я уже стал задумываться над совсем иной проблемой.
Ведь даже барон валухов, который мне чуток помог при отправке сюда, толком ничего о Светозарных не знал. А как они поднимаются наверх? Конкретно: куда они попадают? Скорее всего непосредственно в лапы гаузов, которые и забирают пояс с десятком груанов. А дальше? Какова процедура проверки? Что гаузы творят с бывшими каторжанами? Какой выбор и в чём именно предоставляют? Оставляют ли вообще этот самый выбор или сами решают, куда и кого поселять в дальнейшем?
Куча вопросов, которые меня интересовали более чем. Ибо оказавшись наверху, мне следовало немедленно бросаться к переходу в мир Трёх Щитов. Если с Леонидом и Шаайлой всё в порядке, то далее на курьерской скорости мчаться на спасение или для помощи Марии, Веры и Катерины. А что случится, если
Я, конечно, силён, крут, магические умения даже по меркам Трёхщитных – у меня о-го-го! Если не сказать, что зашкаливают! Но хватит ли этого, чтобы справиться с гаузами? Хватит ли совокупности моих талантов, чтобы справиться с представителями невероятно развитой в техническом плане цивилизации? Тем более что эти представители каким-то образом победили самих Меченых!
Много мыслей, сомнений, а дельного совета по существу ждать не от кого. Всё, что знали, ветераны мне уже поведали. А информационные чипы если и знали о войне империи Альтру, а уж тем более про самих гаузов, то ни слова во время мысленных диалогов не сказали.
Ужинал я долго. Думал… наверное, правильнее будет сказать терзался своими мыслями, – мучительно долго. Ну и когда осмотрелся по сторонам, то понял, что вновь остался за столом чуть ли не в одиночестве. Возле меня находились только двое: Степан Живучий и Франя Ласта.
Вначале я поинтересовался у своего, тоже не на шутку задумчивого заместителя:
– Чего грустим? Какие проблемы?
Тот чуть помялся, но потом, несмотря на присутствие Франи, признался:
– Не нравятся мне… некоторые. Имею в виду мужиков. Потому что женщины за сегодня притихли окончательно и ведут себя более чем сознательно. А вот наши… – видя мой недоумённый взгляд, он охотно пояснил: – Ты ведь уже час тут сам сидишь в трансе каком-то, а жизнь идёт, народ высказывается вне столовой, я это всё слышу и на ус мотаю.
– Уяснил! – отозвался я с пониманием, ещё и кивнул. А мой зам продолжил:
– Особенно мне не понравились высказывания Тимофея в его разговоре с Ольшином. Он довольно грубо заявлял, что «…командир вообще с ума сошёл! До такой степени бабам волю давать и весь наш труд, всю нашу ценную добычу в навоз превращать неуместным дележом!» А когда я вмешался, начал интересоваться, с чего это он так возмущается, что Тима, что Мастер разбежались в разные стороны. И лица у них были недовольные, о шутке речи и быть не может.
Вот тебе и идиллия! Вот тебе и дружный коллектив! Что-то я где-то упускаю или не всё понимаю. Вроде бы все радоваться должны, мобилизоваться во время предстоящих дней, а оказалось, что роптать народ не перестал.
Тут ещё и Франя поддакнула:
– Да и не только они. Влад с Емельяном и Лузгой – тоже отдельно сгруппировались да к стене отправились. Тоже что-то оживлённо обсуждают. Только Сурт ведёт себя спокойно, но улыбка у него стала появляться слишком уж отстранённая, словно он… неполноценным стал.
Я думал недолго:
– А в чём, собственно, проблема? У нас такие нынче открылись блестящие перспективы, что народу нет никакого смысла быть недовольными. Пять, шесть, ну пусть семь дней, и самые нетерпеливые отправляются наверх, а кому это не удастся, или пожелает остаться, начинает налаживать собственное долговременное существование.
Теперь кивнул Степан:
– Вот именно! Это вроде как даже дитю малому понятно. Но именно поэтому слова Тимофея Красавчика меня так и удивили. За что-то он на тебя обозлился. Я, конечно, попытаюсь не сегодня, так завтра у него всё выпытать, всё-таки мы давние друзья-приятели… но…