Преподобный Сергий Радонежский. Игумен земли Русской

Малахова Нина

Между тем издревле известно было и другое устроение монашеской жизни – общежительное, по образу первохристианских общин. При таком устроении нет у монаха никакой собственности, ему не надо заботиться о хлебе насущном, все необходимое получает он от монастыря и вместе со всеми исполняет послушания, какие назначает игумен. Свободная от всякой корысти, зависти и всякой заботы душа легче смиряется, очищается и становится легкокрылой в молитве и устремлении к небесному, самолюбие и себялюбие отступают перед братской любовью и самоотверженностью.

Преподобный Сергий хорошо знал жизнь и подвиги древних отцов и понимал, что общинное житие является более совершенной формой монашеской жизни, при которой удобнее достигается

цель истинного монашества. Однако вводить общежительный устав в своей обители он не спешил – знал, что многие восстанут против этого нововведения, и не хотел столь решительно менять жизнь в обители, руководствуясь только своей волей, своим разумением. Между тем его духовный друг и единомышленник, святитель Московский Алексий, во всем разделяя взгляды своего духовного друга, решил опереться на авторитет Вселенского Патриарха. В 1355 году он был в Константинополе по случаю своего поставления на первосвятительскую кафедру и там нашел полное понимание в вопросе о необходимости реформирования монастырской жизни на Руси. Вскоре в Москву по делам Церкви прибыла греческая делегация. Она посетила Троицкий монастырь, и один из греков объявил святому игумену, что «Вселенский Патриарх Кир Филофей благословляет его и посылает ему поминки (подарки) – крест, параманд и схиму, вместе со своим писанием». Преподобный смутился и удивился – кто он, чтобы Вселенский Патриарх посылал ему письмо и подарки? На всякий случай переспросил, не ошиблись ли греки, точно ли к нему посланы. А когда убедился, что ошибки не было, принял их, как подобало принять столь высоких гостей, а затем пригласил отдохнуть в обители. Сам же скоро отправился в Москву к митрополиту Алексию: не мог смиренный старец без благословения святителя принять даров от Вселенского Патриарха и прочитать его послание. Вместе святой старец и святой митрополит прочли послание. В нем заключено было благословение ввести в обители общинное житие: «Божиею милостью Архиепископ Константинограда Вселенский Патриарх Кир Филофей, о Святем Дусе сослужебнику нашего смирения Сергию: благодать и мир и наше благословение да будет с вами. Слышахом убо еже по Бозе житие твое добродетельно, и зело похвалихом и прославихом Бога, якоже рече Господь: да возсияет свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, Иже на небесех. Но едина главизна (правило) еще не достаточествует ти: яко не общее житие стяжаете. Понеже веси, Преподобие, и самый Богоотец пророк Давид, иже вся осязавый (исследовавший) разумом, ничтоже ино возможе похвалити, точию: се ныне что добро, или что красно, но еже житии братии вкупе. Потому и аз совет благ даю вам: послушайте убо смирения нашего, яко да составите общее житие, и милость Божия на вас и Пречистыя Богородицы, и всех святых, и наше благословение и молитва да есть с вами» [26] .

26

См.: Никон (Рождественский), архиепископ. Житие и подвиги… С. 106.

Послание из Константинополя

Введение общежительного устава потребовало значительных изменений в жизни обители. Устроены были особые помещения для трапезы, хлебопекарни, сооружены амбары, кладовые, подсобные помещения. В соответствии с общежительным уставом распределили новые обязанности между братией. Одним из первых келларей (управляющих монастырским хозяйством) был преподобный

Никон Радонежский, одним из первых духовников – преподобный Савва Сторожевский, впоследствии духовником был преподобный Епифаний Премудрый, составитель Сергиева жития. Экклесиархом, следившим за порядком в храме и точным исполнением устава, был преподобный Симон. Клиросным послушанием ведал канонарх, находившийся в подчинении у экклесиарха. Ему же подчинялся и пономарь, зажигавший и гасивший лампады и свечи в храме, следивший за безукоризненной чистотой в нем, он готовил кадило, заведовал звоном. В обители был введен Иерусалимский богослужебный устав, более сложный и торжественный, чем Студийский, по которому молились в обители поначалу.

Так же подробно и строго регламентировалась и келейная жизнь. За соблюдением всех правил следил сам преподобный Сергий. Он же распределял послушания. Братия в келлиях должны были заниматься рукоделием, или, как тогда говорили, поделием. Одним из самых важных послушаний было переписывание книг и иконопись. Со времен Преподобного ведут свое начало лаврская библиотека и лаврская иконописная школа. Среди сохранившихся в Лавре древних книг есть те, которые держал в руках сам преподобный Сергий. Некоторые книги, по всей вероятности, были принесены на Маковец из Ростова.

От Преподобного укоренилось в монастырях на Руси служение ближним делами милосердия. Когда минули времена скудости и изобилие пришло в Троицкую обитель, Радонежский игумен не раздумывал о том, что делать с этим богатством. Он щедро раздавал милостыню нищим, помогал бедным мирянам. Больные находили приют и уход в стенах обители, застигнутые в пути непогодой жили здесь до тех пор, пока дальнейший путь не становился безопасным. Князья и воеводы со своими дружинами заходили к страннолюбивому игумену и здесь получали стол и ночлег. Своим ученикам преподобный Сергий дал непререкаемую заповедь не оставлять дел милосердия, странноприимства и благотворения и обещал, что обитель будет процветать до тех пор, пока эта заповедь будет исполняться.

Болит душа святого игумена о будущем святого места, в котором Господь судил ему подвизаться: устоит ли монастырь в эти неспокойные, неверные времена, будет ли здесь гореть светильник иноческой жизни после его ухода в вечность? И однажды дается ему небесное знамение о будущих судьбах обители. Во время ночной молитвы услышал вдруг Преподобный, что кто-то зовет его по имени. Сотворил молитву, перекрестился, отворил окно – и увидел дивное видение: свет ярче дневного прогнал ночной мрак в лесную глушь, а над обителью парит огромная стая прекрасных птиц. Некий голос сказал ему, что так умножится братия в его обители, которая и после его кончины не оскудеет подвижниками, и будут они украшены высокими добродетелями, если захотят последовать по стопам своего учителя. Радость святого игумена была столь велика, что он почувствовал необходимость разделить ее с кем-то из своих близких учеников. Он позвал архимандрита Симона, того самого, который пришел к нему из Смоленска, и тот успел увидеть лишь некую часть дивного света, но до утра радовался радостью своего духовного друга и пел с ним хвалу Господу, посетившего их такой радостью.

Свято-Троицкую Сергиеву Лавру по справедливости можно назвать матерью обителей российских, а преподобный Сергий стал великим Аввой, учителем русского монашества Северо-Восточной Руси, и позднее – всего российского монашества. Сам Преподобный всегда имел перед глазами образ преподобного Феодосия Киево-Печерского, подражая ему и в своем монашеском подвиге, и в игуменском управлении обителью. А за образом преподобного Феодосия не были скрыты от него и древние великие святые отцы, высокой жизнью в подвиге молитвы, поста и покаяния достигшие высот богосозерцания и богоподобия и оставившие миру великую науку святости. Их писания были ежедневной духовной пищей Троицкой братии.

Конец ознакомительного фрагмента.