Прерванный бой
Шрифт:
— Крови нет — нет нападения.
— А в морду?
— Нельзя! — Савич круто развернулся и зашагал к шатру хана.
Хан встретил его любезно. Пригласил сесть и отведать угощения.
— Твои помощники прибыли?
— Все прошло хорошо. Подарки, если соблаговолит хан, можем внести, но сначала неплохо бы посмотреть на скакунов, которых прислал князь Василко. Поверите, это ветер, а не лошади.
Дружинники двойным кольцом стояли на страже подарков. Скакуны опасливо косились на собравшуюся толпу нукеров, которые понимающе
— Хороши кони урусов! Даже шах не имеет таких!
— Терентий переводил Звяге и Фоме эти слова и радовался тому, что подарок должен понравиться хану, а значит, они ближе к успеху.
По знаку Саин-хана нукеры пропустили обоз к шатру.
Непривычная обстановка заставила насторожиться скакунов, они вскинули головы, отчего казались еще стройнее и грациознее. Светло-золотистый жеребец, будто напоказ выставлял свою широкую грудь, высоко выбрасывая передние ноги. Второй вороной красавец, пытаясь, освободится от узды, красиво перебирая ногами, распушив хвост, вытанцовывал вокруг конюха. Его ноздри гневно раздувались, выдавая его неспокойный нрав. Толпа в восхищении загалдела, обсуждая стать лошадей. Хан, за свою жизнь, видел много прекрасных скакунов, которые были лучше, но эти почему-то пришлись ему по душе. Он, с трудом подавил свое желание оседлать красавцев и помчаться так чтобы ветер свистел в ушах. Пока хан, поддавшись настроению, любовался, Данила Савич шепнул Звяге:
— Пойди, проверь охрану подарков и приготовь их к показу. Не случилось бы чего. Все рты пораскрывали…
Звяга обошел обоз, но ничего подозрительного не нашел. Вдруг он почувствовал, что чьи-то черные глаза прожигают его насквозь.
— Дома Таисия собирается замуж, а здесь сжигают заживо, — усмехнулся своим мыслям он.
В последний момент ему показалось, что девушка делает ему знаки, чтобы он подошел. Он взглянул на нее внимательнее. По выражению лица и глаз, догадался, что она звала его, чтобы сообщить что-то важное, а пальцами руки сделала характерный жест. В ответ Звяга утвердительно кивнул и жестом попросил подождать.
— Если даже она что-то скажет, я все равно ничего не пойму. Надо бежать за Терентием. Терентий стоял около Данилы Савича, ожидая его команд. Увидев Звягу, он взглядом спросил его о положении дел. Тот жестом позвал его к себе и, подойдя к Савичу, шепнул:
— Задержите немного с показом подарков, мне нужно время, и, не объясняя причин, потянул за рукав Терентия.
— Идем со мной! Нужно узнать, что хочет сказать девушка!
— Когда ты успел? А как же Таисия? Полушутя-полусерьезно спросил Терентий.
— Молчи и слушай! Хватит трепаться! Когда будем проходить около той черноглазой, слушай, но не подавай виду, чтобы она тебе ни сказала.
Девушка, увидев их, стала уходить, но было видно, что она не торопится, выжидает. Когда Звяга и Терентий поравнялись с ней, она одними губами шепнула:
— Берегитесь слуги хана.
Много
Что делать с такой новостью?
Какой слуга, если их у хана много?
Стоить ли, верить этому сообщению?
Времени рассуждать, уже не было, их ждал воевода.
В шатре шел разговор о лошадях. Данила Савич рассказывал о своей конюшне, о скачках на день урожая и, конечно, о призах. В один из моментов, посол нахмурился, потер виски и даже помотал головой.
— В чем дело? — забеспокоился хан.
— Голова немного болит. Только вчера задремал, твое войско стало куда-то собираться. Они уже уехали, а я долго не мог уснуть.
— Войско? — насторожился хан.
— Да, они старались не шуметь, но я все равно проснулся.
Хан помрачнел. Куда Менгу посылал своих нукеров? — в его голосе явно звучала тревога, глаза потемнели.
Данила Савич понял, что действует некая третья сила.
Он чуть рассеяно предложил внести подарки.
Подарки ласкали глаз Саин-хана. Золотые и серебряные изделия, мех, посуда. Особенное внимание привлекла ваза, которую сделал Юсуф. Тонкая талия вазы опиралась на изящное расширение, на стенках которого, изображено солнце во время заката. Верхняя часть вазы — это небо, где среди зари, парят ястребы. Хан взял в руки вазу, долго и восхищено крутил ее в руках.
— Кто же сделал такую красоту?
— Саму вазу изваял горшечник, живущий среди нас, росписи дело рук наших умельцев.
— За такую работу не жалко коня.
— Если светлый хан желает, я подарю ему жеребца, от твоего имени, из своей конюшни.
— Но это твой жеребец, — хан расцвел в улыбке.
— Для нашей дружбы ничего не жалко!
— Хорошо, я подарю тебе подарок, который стоит хорошей лошади. Хан хлопнул в ладоши. Слуга принес шкатулку тонкой восточной работы. Савич душевно благодарил хана, приговаривая:
— Вот Ефросинья будет рада.
Хан поставил вазу на ковер, и взял в руки лук, который был искусно украшен золотом и серебром. В местах крепления тетивы — головы дракона, отлитые из чистого золота, с красными янтарными глазами.
По поведению хана было видно, что он очень доволен дарами, но по его лицу то и дело пробегала тень тревоги.
— Тебя что-то беспокоит?
— Так, ничего.
Вошел слуга и что-то сказал хану.
— К тебе просятся твои слуги.
— Это не слуги, а мои помощники. Если хан соблаговолит, я бы попросил разрешения выйти.
Несколько секунд в нем шла борьба, но все-таки разрешил послу выйти.
Звяга отвел его в сторону, так чтобы никто не мог подслушать, поведал о сообщении неизвестной девушки.
Данила Савич задумался. Он понимал, что отряд нукеров выходил из города без ведома хана. Это говорит, что кто-то хочет разрушить договоренности, завладеть ценностями, но только ли ценностями. Девушка предупреждает об опасности со стороны какого-то слуги.