Прерванный бой
Шрифт:
Фома и Еремей попивали медок и строили планы по возведению крепости, отец Тихон, слушая их разговор, кивал головой и пытался вставить в эти планы скорейшее завершение строительства храма.
Вечернее солнце закатилось, звезды высыпали на небосклон, а веселью не видно конца.
Данила Савич проснулся от жажды. Ему нестерпимо хотелось пить, его тело не слушалось хозяина. За окном еще ночь, Ефосинья спит. Собрав последние силы, Савич сел на краю постели, в голове
— Экка набрался! — мысль-сожаление не отпускала его. Пересохшие губы и горло требовали холодного кваса или воды, но Ефросинья спит. Будить ее не хотелось, в противном случае придется выслушать все и про все. Ситуация безвыходная, квас надо искать самому.
— Рассол и квас на лавке. — Сонный голос жены звучал вполне мирно.
— А лавка где?
— Ох, горе ты мое! — Ефросинья села с ним рядом. До утра она отпаивала рассолом своего мужа, накладывала мокрый рушник на его страдающий лоб.
До полудня, Данила Савич влюблено смотрел на свою жену, но как только полегчало, исчез из дома. Путь его лежал к Спиридону. Посудных дел мастер, уже работал, вчерашний праздник обошел его стороной. Увидеть высокого гостя он явно не ожидал.
«К чему бы это?» — мелькнуло в голове. Спиридон поспешил навстречу Даниле. После приветствий хозяин пригласил посетить лавку с новой посудой.
— Я к тебе по другой причине. Мне нужен Юсуф.
— Не понял!
— Мне необходимо поговорить с Юсуфом. — Медленно, с расстановкой повторил Савич.
— Теперь понял, но я бы хотел знать, зачем он тебе потребовался?
— Та ваза, которую ты передал князю, подарена монгольскому хану. Она ему так понравилась, что он решил подарить твоему мастеру коня. Я пришел выполнить желание хана.
— Я рад, что моя мастерская известна далеко за пределами нашего города, надеюсь, что это отразится на моем деле в лучшую сторону.
Они сидели в тени громадного тополя. Данила Савич подробно рассказал своим собеседникам о встрече с ханом. Юсуф не мог поверить, что его работа так оценена князем и ханом, внутренне гордился этим, но от подарка стал отказываться:
— Зачем мне конь? Зима на подходе, а мне его негде содержать.
— Тебе не надо об этом беспокоиться, эту зиму он пусть стоит в моей конюшне, сена и овса вдоволь, а в следующую зиму все образуется. Лошадь ты можешь брать в любое время.
— Я не могу принять такой дорогой подарок.
— Если я не выполню пожелание хана, он не станет доверять мне, а такого допустить нельзя. Сейчас пойдем ко мне, ты получишь скакуна.
Юсуф поднялся со своего места и взглянул на Спиридона, как бы прося совета. Данила, перехватив его взгляд, попросил Спиридона составить им компанию, тот с радостью согласился.
Конюх вывел рыжего жеребца, который опасливо косил глазом, пытался освободиться
— Посмотрите, какой красавец! — Данила Савич подтолкнул Юсуфа к лошади. — Владей!
Юсуф, не зная как себя вести в этой ситуации, стесняясь, топтался на месте. Его выручил Спиридон.
— Данила Савич! Пусть опробует коня в деле.
— Конюх, оседлать жеребца!
Нет, Юсуф не забыл, как обращаться с лошадью. Он поднял его на дыбы и пустил вскачь по тропинке, ведущей к лесу.
— Как ведет себя лошадь? — не удержался от вопроса Спиридон, когда всадник вернулся и спешился.
— Ветер! — Юсуф влюблено взглянул на скакуна и потрепал его по бархатистой шее.
— Прошу вас ко мне в гости, хозяйка будет рада.
Ефросинья пригласила за стол, полный угощениями. Савич сам разливал пиво для гостей. Когда довольных и веселых гостей он проводил, Ефросинья приняла воинственную позу.
— Опять за свое взялся?
— За что я взялся?
Савич пытался изобразить из себя невинного простака.
— Зачем Юсуфу отдал коня?
— Да ха…
— Нашего коня хан подарил?
— За этого коня он мне заплатил. — Савич подал жене шкатулку. — Она стоит больше, чем конь.
Ефросинья оглянулась на дверь, ведущую в спальню дочери, и почти шепотом сказала:
— Ты хочешь помочь этому монголу украсть Анну?
— Он не монгол, он татарин.
— Какая разница, кто он? Главное в том, что ты можешь погубить себя и нас заодно. Шкатулочку приготовил! Все продумал! Но не спасет нас эта шкатулка! Не спасет и твоя слава спасителя. Наоборот, она потянет тебя на дно. В последнее время, ты слишком много почета взял себе. Это может не понравиться князю.
— Почему ты считаешь, что Юсуф хочет выкрасть Анну?
— Потому, что ты его к этому толкаешь.
— Я его не толкаю! — упирался Савич.
Ефросинья вышла на минуту и вернулась с иконой.
— Клянись перед ликом Иисуса Христа в том, что ты более не станешь помогать Юсуфу, иначе я все расскажу князю.
— А если это наша блажь, Юсуф ничего не замышляет? Пострадает невинный человек.
Ефросинья не стала обращать никакого внимания на слова мужа.
— Почему ты считаешь, что счастье нашей дочери с Василко?
Он ее не любит и может превратить ее жизнь в ад. Клянисссь!
Данила Савич покорно поцеловал образ.
Спиридон очень удивился, когда утром следующего дня на пороге двора увидел боярина Еремея. «А этот еще зачем? Вчера один, сегодня другой». Но высокое положение гостя, требовало учтивости.
— Что привело такого важного человека в мой скромный уголок. — Спросил, после обычных приветствий, хозяин ремесла.