Преследуя Аделин
Шрифт:
Чертовски смешно.
– Нет, нет, нет, – умоляет он. – Я знаю кое-кого, кто может дать тебе больше информации.
По его носу, смешиваясь с кровью на лице, стекает пот. Его отросшие жирные светлые волосы прилипли ко лбу и затылку. Наверное, они уже не совсем светлые, так как большая их часть окрашена в красный.
Я отрезал ему ухо, вырвал десять ногтей, перерезал обе ахиллесовы пяты, нанес пару ножевых ранений в определенных местах, чтобы ублюдок не истек кровью слишком быстро, и переломал слишком много
Придурок не сможет встать и уйти отсюда, это уж точно.
– Меньше слез, больше слов, – рявкаю я, царапая кончиком ножа по его все еще закрытому веку.
Он отшатывается от ножа, из-под ресниц текут слезы.
– Его зовут Фернандо. Он один из руководителей операции, ответственный за отправку мулов для поимки девочек. Он… он – большая шишка на складе, в общем, он там всем заправляет.
– Что за Фернандо? – бросаю я.
Он рыдает.
– Я не знаю, мужик, – причитает он. – Он просто представился Фернандо.
– Тогда как он выглядит? – нетерпеливо цежу я сквозь стиснутые зубы.
Он хлюпает носом, по его потрескавшимся губам стекают сопли.
– Мексиканец, лысый, со шрамом через всю голову, с бородой. Шрам невозможно не заметить, он довольно хреново выглядит.
Я разминаю шею, застонав, когда трещат мышцы. Чертовски долгий день.
– Круто, спасибо, чувак, – говорю я непринужденным тоном, будто я и не пытал его последние три часа.
Его дыхание затихает, и он смотрит на меня уродливыми карими глазами, в которых светится надежда.
Я едва не смеюсь.
– Ты меня отпустишь? – спрашивает он, глядя на меня, словно чертов бездомный щенок.
– Конечно, – киваю я. – Если ты сможешь встать и уйти.
Он смотрит вниз на свои разрубленные пятки, не хуже меня понимая, что, попытавшись встать, он тут же рухнет.
– Пожалуйста, мужик, – лепечет он. – Можешь мне помочь?
Я медленно киваю.
– Ага. Думаю, могу, – произношу я, прежде чем замахнуться и полностью погрузить нож в его зрачок.
Он умирает мгновенно. В его глазах даже еще не успела исчезнуть надежда. Вернее, в одном глазу.
– Ты насилуешь детей, – вслух произношу я, хотя он уже не может меня услышать. – Оставлю я тебя в живых, как же, – заканчиваю я со смехом.
Вынимаю нож, и хлюпающий звук грозит разрушить все мои планы поужинать в ближайшие несколько часов. Это раздражает, поскольку я голоден. Хоть я и люблю хорошую пытку, я определенно не из тех мудаков, которые получают удовольствие от звуков, сопровождающих ее.
Бульканье, хлюпанье и прочие странные звуки, которые издают тела, испытывающие сильную боль, и погружаемые в них посторонние предметы, – не та мелодия, под которую я хотел бы засыпать.
А теперь самая неприятная часть – расчленение тела на куски и правильная его утилизация. Я не доверяю это другим людям,
Вздыхаю. Как там говорится? Если хочешь, чтобы все было сделано правильно, сделай это сам?
Ну, в данном случае – если не хочешь, чтобы тебя поймали и привлекли за убийство, избавляйся от тела сам.
Только пять часов вечера, а по ощущениям – все десять. И как бы хреново не ощущал себя после расчлененки, я готов съесть здоровенный бургер.
Моя любимая бургерная находится прямо на третьей авеню, не слишком далеко от моего дома. С парковкой в Сиэтле паршиво, поэтому приходится парковаться в нескольких кварталах и идти туда пешком.
Надвигается шторм, и в ближайшее время на наши головы и плечи ледяными иглами обрушится ливень – в общем, типичная сиэтлская погода.
Насвистываю какую-то неизвестную мелодию, пока иду по улице, проходя мимо магазинов и множества лавочек, в которых туда-сюда, словно рабочие муравьи, снуют люди.
Впереди – книжный магазин, залитый светом, мягкое сияние которого льется на холодный, мокрый тротуар, приглашая прохожих окунуться в его тепло. Подойдя ближе, я замечаю, что он полон людей.
Бросаю на него мимолетный взгляд, прежде чем двинуться дальше. Художественные книги меня не интересуют – я читаю только те, которые могут меня чему-нибудь научить. В частности, IT и хакерству.
Но сейчас подобных книг уже нет. Я в совершенстве освоил эту область.
Когда я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на какую-нибудь еще ерунду, мой взгляд задерживается на доске прямо у входа в книжный магазин, с него на меня смотрит улыбающееся лицо.
Мои ноги невольно замедляют шаг, пока не приклеиваются к цементному тротуару. Кто-то врезается в меня сзади, маленькая фигурка едва сдвигает меня с места, однако это помогает мне выйти из странного транса, в который я впал.
Разворачиваюсь, чтобы бросить взгляд на разъяренного парня позади меня, его рот уже открыт, и он готов обругать меня последними словами, но как только натыкается взглядом на мое покрытое шрамами лицо, то сразу же срывается прочь практически бегом. Это выглядело ужасно смешно, если бы я не был так растерян.
Лицо передо мной – это фотография автора, который проводит автограф-сессию.
И она невероятна.
Длинные волнистые каштановые волосы, разлетевшиеся по изящным плечам. Кожа цвета слоновой кости с веснушками, усеивающими нос и щеки. Светлыми и точечными, не отягощающими ее невинное лицо.
Но что притягивает меня – это ее глаза: жгучие, раскосые; такие всегда выглядят соблазнительно. Они почти такого же оттенка, что и ее волосы. Этот светло-каштановый цвет встречается нечасто. Один взгляд этой девушки – и любой мужчина встанет на колени.