Преступление без смысла
Шрифт:
Сев за руль, Вадим Сергеевич достал зерфон и вошёл в чаросеть. Минуту он молчал, потом оглянулся:
— Кажется, я знаю, почему она пьяна.
— Просвети, — буркнул Монгол.
— Вчера была годовщина смерти её мужа.
— Ну да, — признала Дея, — японский посол умер год назад, от старости… Всем бы так.
В глазах её что-то мелькнуло, и Глеб мог поклясться: смотрясь в зеркало, он замечал это и в своём собственном взгляде. А Дея отвернулась и минут на десять умолкла.
Когда
После неё Глеб боялся засыпать — особенно поначалу: слишком часто он видел во сне тот день… Впрочем, это был уже вечер. Они с мамой ехали в кино — на «Мир Юрского периода-2».
Кино они так и не посмотрели.
Глеб помнил, как навстречу выехал грузовик. На следствии водитель клялся, что не знает, как это случилось. «Не представляю, как я уснул… Двадцать лет за рулём, но такого не было…»
Суд дал ему три года, но Глебу было всё равно — маму этим не вернуть. И способность ходить — тоже.
После страшного удара всё было как в тумане. Боль пришла позже, когда его тащили из машины. Глеб закричал… А потом очнулся уже в больнице.
Когда Глебу это снилось, включалась фантазия: он даже говорил с мамой в покорёженном салоне. Иногда всё кончалось хорошо — мама была жива, а он мог ходить. Но в каждом из этих снов Глеб знал, что спит и скоро проснётся, — апроснувшись, перелезет в коляску.
Два месяца назад кошмары отступили; Глеб думал, они ушли навсегда. Увы, он ошибся.
Фары грузовика, мамин крик… Удар… Скрежет: их «Тойоту» тащит по асфальту. И голос Деи, ворвавшийся в сон:
— Глеб! Глеб, проснись… Всё хорошо, слышишь?
Он открыл глаза и понял, что плачет.
Оказалось, они приехали: минивэн стоял у штаба. В салоне была только Дея.
Страшно смутившись, Глеб отвернулся и вытер слёзы.
— Тебе снился кошмар, — мягко сказала Дея. — Не бойся, тут больше никого: Вадим с Монголом у Азарина, докладывают о визите к Сайто, Баюн где-то бродит…
Минуту она молчала, потом заметила:
— Наверное, к Близбору нелегко привыкнуть — неудивительно, если тебе снятся ёкаи или волколак…
Глеб мотнул головой:
— Мне снились не ёкаи. И не волколак.
Дея всмотрелась в его лицо:
— Авария?..
Глеб кивнул.
В груди стало пусто: «Фабрика», законодержцы — ничего будто не было… На самом деле он один.
Уже почти год один.
И тут Дея призналась:
— Я ведь закончила школу экстерном, в пятнадцать… Через год после гибели родителей.
Глеб изумился, а она спокойно продолжила:
— Они были законодержцами, но погибли по-глупому: ночью случился пожар из-за розетки. А я в лагере была.
Глеб потрясённо молчал.
— У многих
Для Глеба вдруг многое прояснилось: и как она стала сержантом в девятнадцать (чему удивляться, раз школу в пятнадцать закончила?), и почему так вела себя в доме Сайто. Пожалуй, есть две Деи: одна — взбалмошная, а вторая — целеустремлённая и по-военному собранная.
Уже другим тоном она спросила:
— Я банальности говорю, да?
Глеб замялся — разговаривать ему не хотелось. Но Дея не отставала:
— Ты не знаешь, что такое банальность?
— Знаю… — бормотнул Глеб.
Однако Дея не поверила и зачем-то потребовала:
— Раз знаешь, докажи!
— Это что-то обычное и всем известное… Кажется.
— Не так плохо, как я уже было подумала, — изрекла Дея. — Банальность — это избитая фраза, заурядность… А что такое заурядность, знаешь?
Глеб разозлился:
— Ты чего ко мне пристала?
— Да не пристала я… Ты не смущайся, я и совсем неграмотных видела…
— Я не неграмотный!
— Ой, да не злись ты, — в Дею будто чёртик вселился. — Кстати, всё хотела спросить — может, мне перекраситься в чёрный? Чёрный цвет придаёт женщине загадочность, и говорят, мужчины чаще женятся на брюнетках… А ты кого бы предпочёл?
Глеб открыл дверцу и выдвинул пандус:
— Я пока снаружи побуду…
— О да, здесь так жарко… — томно вздохнув, Дея расстегнула пуговицу.
Глеб выехал на стоянку, но остановился, не проехав и метра: пустота из груди исчезла — её прогнали. А от чувства одиночества не осталось и следа.
Наверное, надо быть совсем глупым, чтобы не замечать очевидного.
— Спасибо, — сказал Глеб, обернувшись.
Дея вмиг посерьёзнела:
— За что?
Глеб улыбнулся:
— За банальность.
Глава 6
Коротов
Насекомое, оставленное Бальдом у вдовы посла, отдали Глебу: ведь нашёл же он дом Сайто по обрывку одежды спиритуса. Но в этот раз поисковая магия не сработала: сколько Глеб ни держал склянку, он так ничего и не увидел.
Однако этого и не потребовалось.
Следующим утром, когда Монгол тренировал Глеба в зале (магией земли они разрушали глиняные игрушки), на пороге возник Вадим Сергеевич:
— Есть новости — поехали!
Новостями он делился уже в машине:
— В той склянке был древесный омар — одно из редчайших насекомых. В лаборатории говорят, этот вид считался вымершим, но потом был обнаружен на Болс-Пирамид — вулканическом острове в Тихом океане.
— Так Бальд жил на том острове? — удивился Глеб.