Преступление без срока давности
Шрифт:
Резолюция начальства: в компьютер не заносить.
Васнецову к исполнению.
— Если вопрос назрел, его надо решать, и решать в корне. — Усмехнувшись, Шалаевский подмигнул Петруччио и, съехав с надувного матраса в воду, двинул кролем к плавучему бару, на котором среди залежей фруктов и батареи бутылок затерялась сотовая труба. — Тем паче что вопрос этот половой.
Они уже давно предавались водным процедурам — исходили потом в русской парной, мокли в пузырящейся неге джакузи и теперь, потягивая
Итак, программа-минимум была — справить половую нуждишку, а если брать по-крупному, по максимуму, как говорили большевики, то очень хотелось накопить побольше деньжонок, завязать с наркотой и свалить куда-нибудь к чертовой матери. Не важно куда, лишь бы отсюда подальше, от отечества любимого…
— Ну, кого изволите? — Шалаевский легко выбрался из бассейна и, плюхнувшись голым задом в шезлонг, глянул на Петруччио: — К кому лежит ваша душа и на кого стоит ваш член?
— Ты, брат, поэт, куда там Бродскому. — Тот хватанул коньячку и, скушав виноградину, плюнул косточкой прямо в бассейн. — Мне все равно, один фиг, дешевка, порево.
— Ну не скажи, Люська, к примеру, трахается очень даже. — Шалаевский сделал похабный жест и, набрав номер, оскалился. — Меринда? Чем занимаешься, рыжая? А-а, сама с собой, тоже хорошо, полезно для здоровья. Может, лучше «карусель» закрутим? Нет, сладкая, одной тебя нам мало, прихвати подружек парочку. Да, чтоб были без фокусов, трехпрограммные. Только Настю эту с подиума не надо — прошлый раз о ее лобок чуть не порезался, пусть в рационе жирность повышает. Ладно, не скули, будет тебе за бензин компенсация, давай не спи, а то сперма на уши давит.
Отключился, подмигнул Петруччио:
— Будут через час, можешь разминаться. — И позвонил «вратарю», бойцу на входе: — Глот, приедет красный «сто-девяностый», пропусти и лакшовкам скажи, пусть двигают прямо в баню.
— Есть, босс. — Отставной старлей-афганец, ухмыльнувшись, трубку повесил, а Шалаевский плюхнулся в бассейн и, пронырнув до бара, махнул рукой:
— Греби сюда, давай-ка вмажем в унисон… Вмазали, повторили, зажевав мангустаном, налили по новой и перевели дух, только услышав цоканье каблучков по мозаичной плитке.
— Физкульт-привет, водоплавающие. Не надоело еще у жопу мочить?
На краю бассейна шикарно раскорячилась незнакомая скважина, две другие светились ляжками чуть поодаль, и Шалаевский пьяно осклабился:
— А Меринда где? Рыжая…
— У ней приступ месячных. — Одна из телок вдруг раскатилась хохотом и, паскудно приплясывая, принялась задирать подол. — А я разве хуже? Посмотри, какая есть у меня штучка. — Она вдруг склонилась к Шалаевскому, и последнее, что он увидел, был электропарализатор в ее руке.
Две иглоподобные стрелки вонзились ему в грудь, и напряжение в пятьдесят киловольт напрочь вышибло из
«Что за хреновина?» Он через силу открыл глаза и сразу понял, что сидит в кресле, с заклеенным ртом и стреноженными конечностями, беспомощный, как парализованный импотент. С потолка лился люминесцентный свет, он отражался от выложенных кафелем стен и оттеняя бледность щек Петруччио, расположившегося в связанном виде напротив.
— Ну что, купальщик, оклемался?
Шалаевский с трудом повернул голову и увидел осанистого человека в белом халате.
— Тогда послушай, только внимательно, потому что разговор этот первый и последний. — Он подошел ближе, и в воздухе запахло хорошим парфюмом. — Моя фамилия Шагаев, по званию я генерал-полковник федеральной безопасности, по должности начальник управления. Это чтобы понятно было, с кем имеешь дело. Ну а кто ты, тоже не секрет — бывший майор подразделения «Дзета» Шалаевский, на которого повешен «сторожевик» с красной меткой, то бишь расстрел на месте. Плюс криминальные художества за последние два года, так что жизнь твоя не стоит и гроша ломаного.
Он изобразил подобие улыбки и, взявшись за спинку кресла, подкатил его к зарешеченному, с двойными стеклами окну.
— Вон то серое здание видишь? Это морг. Ты вообще-то находишься в спецбольнице бывшего управления по защите конституционного строя, раньше их называли психушками. Так вот, по идее у тебя есть два пути — или прямиком в это серое здание невостребованным трупом, или к дружкам твоим из ГРУ. Уж не знаю, что они там с тобой сделают: может, «куклу», может, выпотрошат заживо. — Он внезапно весело рассмеялся и, содрав с губ пленного скотч, резко развернул каталку. — Что тебе больше нравится, майор?
— А на хрена тогда разговоры разговаривать, генерал? — Череп у Шалаевского раскалывался на куски, и, ощущая в душе муторную пустоту, он проглотил горький комок в горле. «Сколько ж мы выжрали с Петруччио, раз такой отходняк?»
— Правильно, для тебя есть еще и третий путь. — Человек в халате щелкнул зажигалкой, выкурив наполовину, сунул сигарету в пепельницу и, выдохнув дым, опустился в кресло. — Быть хорошим мальчиком и держаться ко мне поближе. А чтобы не оставалось иллюзий, позволю себе эксперимент.
Он вытащил нечто напоминающее горошину и положил в пластмассовое блюдце.
— Это контейнер с быстродействующим ядом, снабженный микрозарядом с дистанционным подрывом, а вот это, — генерал извлек похожую на мыльницу коробочку и одним движением сломал предохранительный кронштейн, фиксировавший тумблер, — дистанционный взрыватель. Нажимаем на кнопку…
Раздался треск, будто раскололи орех, и из разломившейся надвое горошины в блюдце вытекла капелька бесцветной жидкости.