Преступление и наказание
Шрифт:
За неделю потерял 15 кг. веса. Написал рапорт, чтобы меня принял доктор. Получил ответ: «Запишитесь на приём к доктору». Запись происходит следующим образом: раз или два в месяц могут внезапно объявить по «громкой» — «Запись к медику» и пол содрогнётся от топота больных, спешащих на запись. Из тех, кто бегает быстрее, 15 первых счастливчиков попадают в заветный список. Всегда это те, кому нужны снотворные таблетки. Их смешивают с кока-колой и получают толи веселящую, толи успокаивающую субстанцию.
Проходит время, и я вдобавок к спине получаю воспаление лёгких из-за элементарной нехватки
— На что жалуетесь?
— У меня бронхит и отит.
Коновал берёт аппарат и меряет мне артериальное давление. Придурок! Ты бы лучше б молитву надо мной прочитал. Мне это помогло бы больше. Даже в странах третьего мира при таких жалобах и признаках используют фонедоскоп. Доктор и охранник о чём-то шечутся, выставив меня в коридор, и меня перепровожают обратно в блок. В «предбаннике» охранник мне говорит:
— Ты не умеешь симулировать болезнь и поэтому ничего не добился. Будь мужчиной.
Мне стоило некоторых усилий промолчать. Я просто посмотрел на него и улыбнулся. До конца срока в той тюрьме этот охранник старался обходить меня стороной.
Два дня я провожу, валяясь на скамейке в накуренном зале. Заодно убеждаюсь, что очень полезно тщательно пережёывать пищу: её легче выблёвывать. Следующие две недели я был полностью глухой и в ушах поселился постоянный шум.
Теперь я по-новому воспринимаю фразу социального работника — «С кем можно связаться, если с вами что-нибудь случится?» И стал внимательнее приглядываться к медицинскому сервису.
Испанец четыре месяца ходил с распухшей щекой, исписывая кучу бумаг, предлагая оплатить все расходы, связанные с лечением зуба.
Немец, после недельной зубной боли пожаловался в посольство и ему четыре дня подряд лечили все больные зубы.
Араб, после того, как ему парализовало половину лица, получил перевод в другую тюрьму, чего он безуспешно добивался несколько месяцев.
Местный наркоман, поскользнувшись и ударившись животом об койку, получил десять суток изолятора по рапорту медика, которого он побеспокоил ночью.
Молодой албанец показал бумаги, что у него — камень в почке, получил медикамент для его удаления и остался с прободением желудка. Был немедленно переведён в другую тюрьму, хотя раньше его обещали оставить в этой.
Литовец, не получивший помощи при зубной боли и, в сердцах, сказавший всё, что он думает об этой стране, был переведён в конфликтный блок с записью «плохо отзывается об Испании».
Эстонец, свалившись с температурой 40*, в виде первой помощи получил несколько пинков от охранников, которым не понравилась неадекватная реакция клиента.
Другой испанец, с проблемами в срдце, досрочно освободился из заключения, и одновременно и от этого несправедливого мира.
Когда весь блок начинает грипповать, те, кому удаётся добраться до санчасти, получают таблетки от аллергии, и в тюрьме нет никаких
Прибыв в новую тюрьму, я без проблем записался на приём к доктору. Вышел от неё намного здоровее, чем зашёл. Особа средних лет выслушала меня с нескрываемым скептицизмом: типа, фиг ты меня разжалобишь, я уже прочитала твою медицинскую сопроводиловку.
Так функционирует криминальный медицинский сервис испанской пенитенциарной системы. Людей не только лишили физической свободы, но и права быть здоровыми.
И никому в голову не приходит подать в суд на правительство, на систему, директора тюрьмы, медика по факту смерти заключённого. И пару миллионов компенсации потребовать.
У испанцев есть поговорка: лучше медик с опытом, чем с дипломом.
Прибыв в самую новую столичную тюрьму, я впервые в моей жизни увидел живую вошь, а убывая из неё, я радовался, что клопы в соседнем блоке меня не побеспокоят.
КАТАЛОНИЯ — НЕ ИСПАНИЯ!
Может ли нравиться тюрьма? Да, как ни странно это звучит. Занесло меня транзитом тюремного туризма в Бриянс — тюрьму под Барселоной. Вообще-то экс-советяне называют эти перемещения этапом. Но, как-то не клеится это слово к территории в 505 тысяч квадратных километров, где разогнаться не успеешь, как надо тормозить, чтобы в Атлантику не нырнуть, или в Средиземноморской луже не намочиться.
В лёгком непонимании я обозреваю зэков, закапотированных в чепчики, халаты и перчатки при раздаче пищи. Вот что значит Каталония! Вот что значит цивилизация! Здесь возможность обнаружения волоса в еде сведена к нулю. Мало того, еда была отлично приготовлена, и её было нереально много. Я упирался-упирался, но съел только половину того, что мне положили в отделения на подносе. Чудеса на этом не закончились. В этой тюрьме запрещено курение в накопителе. Редкий случай! Во всех, «опробованных» мною тюрьмах Испании, издевались над некурящими, выдерживая их два-три часа в помещениях, где висел смог из табачного дыма, смешанного с дымом марихуаны и гашиша. Иногда без вентиляции. И плевать они хотели на собственный закон против курения от 2008 года, запрещающий курение в общественных местах. Тюрьма — не место для соблюдения закона. Ну, точно, Каталония — не Испания! Я всё больше уважаю эту нацию. Когда меня перевезли в соседнюю провинцию Кастейон (тюрьма в деревне Албокассер), я увидел, что здесь копируют каталонскую экипировку зэков на кухне, но воруют как в Мадриде. И не только в приёмном блоке. Уже через короткое время я понаписал кучу новых рассказов.
Не думаю, что испанская пенитенциарная система обделяет тюрьму в Кастейоне финансированием, но еда здесь была на порядок хуже, чем других тюрьмах, а по сравнению с Бриянсом, казалось, что попал в ад. Визуально и физически ощущался размер воровства на кухне и по еде видно, как меняются смены, приходящих с воли поваров. Одну неделю зэки получают сносную и съедобную еду, а другая неделя принадлежит повару, находящемуся в каком-то родстве с владельцем находящейся рядом свинофермы. Пища отвратительного вида и качества и вкус заглушен избытком соли, как и принято готовить свиньям. Похоже, что контроль за качеством существует лишь на бумаге.