Преступление победителя
Шрифт:
Воцарилось молчание.
В конце концов, Рошар, сидевший позади Арина, произнес:
— Не делай так при моей сестре, а то она не позволит мне убить тебя.
Не оглядываясь, Арин сказал:
— Когда я покидал столицу, то видел Ришу.
Каноэ начало сносить течением. Рошар снова перестал грести.
— Ее все там так называют или только ты? — Когда Арин вопросительно глянул на принца через плечо, тот продолжил: — Ее зовут Ришанауэй. Чужакам положено обращаться к ней так. Риша — для семьи.
Арин не понял, предпочитала ли Риша
— Она сказала мне, что ее место во дворце.
Арин увидел на лице Рошара сожаление и горечь утраты... но также и облегчение. Этого Арин не понял. Задаваясь вопросом, так ли уж хотели королева и ее брат вернуть свою похищенную сестру, он осознал, что втайне гадал: вдруг этого оказалось бы достаточно для того, чтобы заключить союз, в котором так нуждалась его страна? Если бы он привез Ришу в Дакру с собой, ответило ли бы это ожиданиям королевы о «чем-то большем»? В какой роли Риша принесла бы большую пользу Герану: как Моль Тенсена или как козырь в переговорах с дакранской королевой?
Арин заставил себя остановиться. Такие вопросы задавала бы Кестрел. Кестрел всегда точно знала, насколько ей может быть полезен тот или иной человек. Арин с отвращением поджал губы.
— Вижу, мы оба сейчас задумались о приятном, — заметил Рошар. — А теперь за весла, маленький геранец, иначе мы застрянем здесь до ночи.
* * *
День окрасился в оранжевые цвета. Еще ни разу не прошел дождь.
— Почти на месте, — сказал Рошар.
— Почему жителям равнин приходится кочевать с места на место?
— Им и не приходится. Просто это отдельное племя разбило лагерь вверху по течению реки, недалеко от земледельческой деревушки, где поспевает урожай. Жители деревни пожаловались, что вода в реке стала грязной. Моя сестра хочет, чтобы эти беженцы перебрались в город вместе с остальными.
Сердце Арина будто зажали в тисках. Он вспомнил женщину с тряпичной куклой. Он подумал о том, каково это, когда тебя выгоняют из дома, ты строишь новый дом, но тебя выгоняют и оттуда.
— Значит, им снова придется страдать.
— Арин, ты думаешь, мне хочется просить их, чтобы они переселились? Мне вечно приходится выполнять за сестру грязную работу. — Рошар вздохнул. — Хоть для чего-то мое лицо годно. — Уловив изумление в молчании Арина, он сказал: — Да, несчастный принц, изувеченный империей. Вы не хотите сделать то, о чем он вас просит, люди равнин? Посмотрите на него. На его лицо. Ему тоже пришлось страдать.
Рошар выругался себе под нос.
Арин оглянулся, хоть и знал, что Рошару вряд ли хотелось бы, чтобы Арин увидел сейчас выражение его лица. Именно в такие моменты, когда эмоции в его глазах отражали увечья, принц выглядел особенно изуродованным.
Рошар снова заговорил,
— Дакра отвоюет равнины обратно. Генерал Траян сейчас в столице империи. Время пришло. Мы заберем назад то, что у нас украли.
— Нет. Не делайте этого.
— Что?
— Сожгите равнины.
— Что? Никогда.
— К черту империю, — сказал Арин. — К черту равнины. Выкурите эту проклятую армию со своей земли. Если равнины так уж им нужны, пусть сгорят за них.
— Но мы можем отвоевать равнины. Я уверен в этом.
— А что будет потом, когда генерал вернется на фронт? Что, по-твоему, он сделает? Он сожжет вас. Вам повезло, что он не сделал этого с самого начала.
Что-то дернулось внутри Арина. Что-то, связанное с Кестрел. И у него потемнело в глазах от того, как он разозлился на себя, на то, как его мысли постоянно обращались к ней, как его тело вспоминало ее даже сейчас, даже здесь, на другом конце света от нее. Арин раздавил зародыш этой мысль в порошок.
— Арин. — Рошар был в ужасе. — Это наши земли.
— Иногда кажется, что тебе что-то нужно, — ответил ему Арин, — в то время как в действительности следует отдать это.
* * *
К тому времени как Рошар объявил, что они добрались до места, небо окрасилось в сумеречно-розовые цвета. Арин не видел никакого лагеря, лишь стену тростника ржавого цвета. За ней, по словам Рошара, и скрывались покрытые травой луга и беженцы.
Они вывели лодку к берегу и спустились на грязное мелководье, чтобы вытащить ее на заросший тростником мокрый берег. Рошар зарядил свой арбалет. Перехватив взгляд Арина, он произнес:
— Просто предосторожность.
— Я думал, ты шутил, когда говорил о змее.
Рошар мрачно ответил:
— А я надеялся, ты веришь всему, что я говорю.
Он пошел вперед через камыши.
Арин не знал, что беспокоило Рошара; он надеялся, что не змеи — арбалет не самое лучшее оружие против них, — но теперь и он тоже встревожился. Фигура Рошара, уже отошедшего на порядочное расстояние, казалась маленькой среди тростника. Арин пошел за ним следом. Его ноги вязли в грязи.
— Королеве не следовало отправлять тебя одного.
Рошар обернулся.
— Я не один, — просто ответил он. — Ты со мной.
Арин собрался было попросить, чтобы Рошар дал ему какое-нибудь оружие. Он почти поравнялся со своим спутником.
Внезапно тростник всколыхнулся. По нему прошла плавная волна, будто кто-то аккуратно подкрадывался.
Из-за стеблей, расставив когти, выскочил какой-то зверь.
Глава 36
Тигр набросился на Рошара. За мгновение до этого Рошар выбросил перед собой руку. Низко рыча, зверь вцепился в нее зубами. Его морда была в крови. Тигр раскрыл пасть, чтобы впиться зубами в шею Рошару, но затем снова вцепился в руку, которая оказалась на пути.