Преступления инженера Зоркина
Шрифт:
Зеленый «газик» помчался в сторону центральной больницы, куда доставили убитого человека. Капитан продолжал курить, пригнувшись от ветра за стеклом кабины и натянув поглубже фуражку, Вася плотно сидел сзади, бросая быстрые взгляды по сторонам, узнавал знакомые здания, отмечая мысленно: «Еще три... две... одна трамвайная остановка, и будем около больницы».
Молодой врач провел офицеров в операционную, включил яркий свет. Сенявский и Рябчиков увидели на столе обнаженное тело парня лет двадцати пяти. Лицо его застыло в предсмертной гримасе. А на загорелом теле, под левым соском рваный прокол, окаймленный черными
Врач объяснил, что причиной смерти послужил ножевой удар в предсердечную область. Вскрытия еще не делали, сейчас труп отправят в морг, а утром судебно-медицинский эксперт даст заключение. Доктор рассказал также, что возвращаясь в машине «Скорая помощь» с очередного вызова, он заметил на трамвайной остановке, напротив кинотеатра «Звезда», лежащего человека. Было десять минут двенадцатого: врач перед этим взглянул на циферблат часов в кабине, тревожась, что опаздывает на вызов, переданный ему по радиотелефону.
Последний сеанс в кинотеатре только что начался, и двери были закрыты: ни кассира, ни контролера не видно. На остановке тоже не было никого. Раненый хрипел, обливаясь кровью. Рубашки на нем не было, только майка и брюки, на ногах тапочки. Врач, медсестра и шофер положили пострадавшего на носилках в ЗИМ. Прошло не больше десяти минут, как парня переложили на операционный стол. Но он уже не дышал. Уколы не помогли, наступила смерть.
— Я не поехал на вызов, меня заменил другой врач. Я решил дождаться вас, — закончил врач устало.
— Вы правильно поступили, — одобрил капитан. — Санитарка и шофер тоже здесь?
— Нет, но они должны скоро подъехать.
— Василий Ильич! — капитан повернулся к Рябчикову. — Осмотрите вещи убитого, дождитесь сестру и водителя. Допросите свидетелей... Доктор, вы поедете со мной.
Вася встрепенулся, ему хотелось поехать вместе с капитаном. Но, перехватив тревожный взгляд Петра Петровича, который тот бросил на часы, Рябчиков понял, «Сенявский хочет попасть на место убийства до окончания киносеанса. А шофера и медсестру надо допросить как только они появятся, иначе из их памяти ускользнут все те мелкие детали, которые так важны в процессе розыска».
Врач с готовностью согласился.
Газик резко рванулся от ярко освещенного подъезда и через несколько секунд скрылся в глубине улицы. Рябчиков вернулся в приемный покой.
Ему принесли одежду убитого: поношенные серые бумажные брюки, голубую майку, испачканную в крови и стоптанные домашние тапочки. Лейтенант проверил содержимое карманов: носовой платок, бумажный рубль и тридцать шесть копеек мелочью, смятая пустая пачка сигарет. Все! Документов не оказалось.
Сложив вещи и завернув их в газету, Вася обратился к диспетчеру:
— Шофер и санитарка еще не прибыли?
— Сейчас будут! — с готовностью ответила диспетчер. — Я сообщила им по телефону, они сказали, что уже едут, везут больного.
Показания этих двух свидетелей ничем не отличались от рассказа первого. Несмотря на это, Вася дословно записал все, что они видели, попросил расписаться. Через полчаса вернулся врач, Рябчиков спросил:
— Успели?
— Да, но толку по-моему никакого. Лужа крови, ни одного ясного следа, ничего существенного.
Забрав с собой одежду, свернув в трубку заполненные протоколы, Рябчиков
Положив карандаш, он кивнул Васе — «Садись».
— Я сообщил об убийстве в городское управление. Дежурный соединил меня с комиссаром, тот поинтересовался, не нужна ли помощь. От помощи отказался, ответил, что постараемся сами справиться в трехдневный срок. По распоряжению начальника райотдела вы включены в группу розыска. Возглавляю группу я.
Петр Петрович проследил за выражением лица лейтенанта. Увидев благодарную улыбку и сияющий блеск глаз Рябчикова, удовлетворенно кивнул:
— Дело трудное, не скрою. Улик никаких, личность погибшего не установлена. Но найти убийцу надо, причем, за очень короткий срок, за 72 часа. Предлагайте свою версию.
Вася даже вспотел от волнения. Но, взяв себя в руки, сосредоточившись на случившемся, заговорил, вначале неуверенно, потом все тверже:
— Думаю, что завтра нам станут известны фамилия и место жительства погибшего. Родственники обратятся или в милицию или в больницу. Если же этого не случится, тогда необходимо самим установить, кто этот человек. Судя по тому, как он одет, считаю: он живет поблизости от кинотеатра и вышел на трамвайную остановку, чтобы купить, например, папиросы. Надо обойти все ближайшие улицы и узнать у жителей, кто из соседей не пришел этой ночью домой.
— Согласен! — остановил Рябчикова капитан. — Версия подходящая, детали продумаем утром на совещании.
Он поднялся, высокий и широкоплечий, чуть сутулящийся, надел фуражку.
— Я — к себе, прилягу до утра на диване. Домой нет смысла ехать, скоро рассвет. — Петр Петрович пошел к двери. Остановился: — В восемь тридцать жду вас у себя.
II
Совещание было коротким. Сенявский сидел за своим столом свежий и выбритый, точно не спал здесь же на диване, а провел ночь дома в мягкой постели, да еще утром принял ванну. То, что капитан побрит, не удивило Василия — Сенявский держал в ящике стола электробритву «Харьков». А вот то, что он в любое время дня и ночи всегда подтянут и выглядит бодрым, полным сил, поражало Рябчикова до глубины души. «Неужели он никогда не чувствует усталости? — думал Вася, уважительно глядя на холодное, бесстрастное лицо Петра Петровича. — Или это тренировка нервов, умение заставить всего себя отдаваться делу, любить свою работу так, как никто другой?»
Петр Петрович спросил у Рябчикова:
— Звонка из больницы не было?
Вася отрицательно мотнул головой. Сенявский перевел взгляд на старшего лейтенанта Агзама Ходжаева, своего помощника по отделению. Тот, прищурив глаза, молчал, что-то обдумывая. Потом сказал:
— Времени терять нельзя, родственники могут и не хватиться убитого. Надо начинать розыск.
Дружинники уже были оповещены. Их разбили на пять групп, две из которых возглавили Ходжаев и Рябчиков. Район, прилегающий к кинотеатру, разделили на пять участков. Васе досталась улица Мира и шесть переулков, выходящих на нее. Поставив последнюю точку на плане, Сенявский взглянул на часы: пятнадцать десятого. «Приступайте! — он затушил папиросу. — Меня вызывает начальник райотдела».