Преступления могло не быть!

Москвитин А.

По берегу петляла тропинка. Капли крови заметны и здесь. Норка уверенно тянула поводок.

Вот на тропке лежит бревно. На его коре — две красные капли. Раненый мог обойти это препятствие только справа, но никак не слева. Норка обошла бревно тоже справа. А это значит, что человек, терявший кровь, был ранен в левую часть тела.

Другая важная догадка возникла, когда преследователи остановились у забора, преградившего путь. Норка обнюхала траву у запертой калитки, поднялась во весь рост и глубоко втянула носом воздух.

— Барьер! —

скомандовал проводник.

Полутораметровая калитка для Норки — пустяк. Собака присела на задние лапы, взвилась вверх и перемахнула через ограду. Следом за ней перепрыгнул проводник. Грузный Ивакин даже не пытался последовать примеру подчиненного: нашел в заборе лаз и, ругаясь вполголоса, с трудом протиснулся в сад.

Петров остался на улице. Он пытался представить, как мог раненый преодолеть такое серьезное препятствие? В том, что он это сделал, сомнений не было: Норка сразу же нашла в саду следы, а Ивакин крикнул, что вновь обнаружил капли крови.

Дверца калитки была подвешена к столбу. Второй столб служил косяком: ввинченное в него кольцо удерживало замок. Верхушки столбов, поднимавшиеся над калиткой приблизительно на метр, соединялись перекладиной. Таким образом, над калиткой возвышалась как бы деревянная буква П.

«Вот это да!» — изумился про себя Петров. На перекладине он заметил яркие следы крови. «Значит, раненый левой рукой ухватился за перекладину, правой оперся о верх калитки и, подпрыгнув, оказался в саду. Чисто спортивный перенос тела».

Вот теперь-то Петров достаточно ясно мог предположить, что собой представляет тот, по следам которого они идут. Он даже догадывался, как его разыскать, если, конечно, их не приведет к нему Норка.

Петров собирался уже окликнуть Ивакина, чтобы изложить ему ход своих мыслей, но полковник опередил его и сам позвал к густым зарослям бурьяна и крапивы, куда устремилась собака.

Вот она выбралась обратно на тропинку с… бумажником в зубах! На гладкой поверхности искусственной кожи сохранились бурые мазки, не оставлявшие сомнений в своем происхождении, и тусклые отпечатки пальцев…

В бумажнике они обнаружили профсоюзный билет на имя Невестина. Молодчина Норка! До сих пор — по строгой науке криминалистике — они имели право лишь предполагать, что человек, по следу которого они идут, имеет отношение к убийству у сухого арыка. Теперь Норка притащила им прямое доказательство такого предположения.

Но путь их возле зарослей бурьяна еще не кончался. Норка продолжала тянуть поводок. Она круто повернула вправо и пошла на подъем. На проезжей части Суворовской улицы собака начала беспомощно кружиться. Она заметалась из стороны в сторону и, наконец, жалобно заскулила и села на землю.

Все! След потерян. Слишком много здесь ходит людей. А может быть, преступникам попалось такси. Ивакин приуныл, должно быть, от усталости и еще оттого, что попал в тупик.

— Василий Владимирович, послушайте-ка некоторые

мои соображения, постарался ободрить его Петров. — Может быть, они сейчас пригодятся. На вашем месте я немедленно направил бы людей в пункты скорой помощи, в приемные покои, амбулатории, больницы, поликлиники. Особое внимание надо сосредоточить на Большой станице, в сторону которой направлялся раненый…

Ивакин внимательно слушал Петрова.

— Я уверен, — продолжал тот, — что он, а скорее всего они шли в сторону Большой станицы. Для меня бесспорно, что они живут где-то неподалеку, хорошо знают все ходы и выходы и по этой тропинке проходили, пожалуй, не раз.

— Согласен, — сказал Ивакин, — согласен с тем, что убийц надо искать в Большой станице. Пошлю людей и в медицинские учреждения.

— Конечно! Раненый прошел около двух километров. Он все время терял кровь. Можно быть уверенным, что он обратился за медицинской помощью, если не вчера, то утром — обязательно. А раз так, то у медиков мы найдем продолжение следа, который потеряла Норка.

Ивакин оживился и заспешил навстречу подчиненным, которые, закончив осмотр, быстрым шагом шли по оврагу.

— Минуточку, Василий Владимирович! — окликнул Петров. — Дослушайте до конца, и я поеду к себе в прокуратуру. Ищите троих. Особенно молодого человека, высокого роста: примерно сто восемьдесят сантиметров. Да, не меньше. Он ранен в кисть левой руки. Ранение глубокое. По-моему, он должен сейчас лежать в постели. Слишком много потерял крови, долго шел, а рана неизбежно вызывает температуру. Желаю успеха…

Схема розыска, разработанная Петровым, оказалась верной, и его логические выводы полностью подтвердились.

Около часу дня его позвали к телефону. Не скрывая радости, Ивакин рассказал о том, как разворачивались события после ухода Петрова.

Оперуполномоченному Иманбаеву, посланному для розыска в Большую станицу, сразу же повезло. Получив указание проверить всех раненых, которые со вчерашнего вечера обращались за медицинской помощью, он начал с изучения плана города. Прежде всего нашел улицы Люцерновскую, Педагогическую, Суворовскую, скользнул карандашом по оврагу, задержался на той точке, где Норка потеряла след. Затем стал искать ближайшие к этой точке медицинские учреждения.

«Пожалуй, надо начинать вот с этой участковой амбулатории», — рассуждал Иманбаев.

Дежурившая накануне медсестра сразу же вспомнила:

— Как же, как же! Приводили вчера раненого! Ранение вообще пустяковое, ножевое — в кисть руки, но он крови много потерял, пока до нас добрался. Бледный такой, шатался, ослаб. Два друга ввели его под руки. Я обработала рану, сделала перевязку. Какой из себя? Видный молодой человек. В какую руку ранен? Постойте, я сейчас посмотрю карточку…

Иманбаев достал блокнот и с ее слов записал: «Ножевое ранение в кисть левой руки. Костюков Федор Иванович». В карточке значился и адрес.