Преступления могло не быть!
Шрифт:
А Нариману Шаймарданову это очень нравится. Он и куражится.
— Эх ты! — презрительно кричит он, распахивая свои окна и изрыгая грубую площадную брань.
Именно это «красноречие», задевшее наконец-то самолюбие соседа, а не жалость к истязаемой женщине, не гражданское чувство ускорили ход событий Однажды окончательно выведенный из себя сосед записал на магнитофон очередное «выступление» Наримана и вызвал милицию.
И вот: «Встать, суд идет!»
Закон есть закон. Преступил его — отвечай. Заплаканная женщина, дети, оставшиеся без отца. Соседи, встречаясь с ними,
Юность без романтики, как птица без крыльев. Но, к сожалению, когда она не может отыскать пути к настоящей поэзии жизни, то жадно хватается за любой суррогат. Что греха таить, наш кинопрокат выдает обильный ассортимент этой псевдоромантики в виде всевозможных заграничных боевиков.
Там, где рядом с подростками, жаждущими романтики, оказываются неравнодушные люди, там возникают «Клубы Робинзонов», «Огоньки», «Звездочки», дружины, отряды, увлекающие ребят настоящими молодежными делами: походами по родному краю, альпинизмом, археологическими раскопками, походами по местам боевой славы, спортом.
Судебные работники знают не один процесс над доморощенными фантомасами. Переоборудовав кухонные ножи в кинжалы, подростки сперва оглашают окрестные дворы и пустыри своими воплями и рыканьем, а потом кое-кто из них решает расширить масштабы своей «деятельности». Они принимаются потрошить телефоны-автоматы, допоздна шляются по пустынным улицам в поисках более острых ощущений.
То, с чем пришлось столкнуться Раджу Харисову на своем участке, очень мало напоминало «Клубы Робинзонов» и «Огоньки». Но, к счастью, тут не дошло до скамьи подсудимых. Еще можно было что-то предпринять, повернуть ход событий по-иному.
Этих подростков многие знали на Киевской улице, и совсем не потому, что они прославились какими-то делами. Нет. Эти ребята большую часть своего досуга проводили на улице. Говорили, что кто-то видел у них самодельные ножи. Но поскольку в ход они их не пускали, значит особого внимания со стороны общественных организаций не заслуживали.
А однажды случилось ЧП. Уж сколько там бутылок распили ребята неизвестно, но шум они подняли изрядный. А когда отец одного из парней попытался было утихомирить их, они его связали.
Радж Хаpисов внимательно слушал пространный и сбивчивый рассказ незадачливого родителя. Что и говорить, история скверная. Но особенно Харисова обеспокоило, что на полу, где возились подвыпившие парни, были найдены четыре патрона.
Раз есть патроны — значит есть и ружья, для которых они предназначены. Ружье в руках подростка, считающего верхом геройства «высосать» бутылку вина и куражиться на всю округу — это уже шаг к преступлению.
Первый разговор Раджа с подростками ничего не дал. Мальчишки попросту перепугались: шутка ли, дело дошло до милиции! Размазывая слезы, врали несусветно, валили все друг на друга.
Радж был терпелив.
— Поймите же, никто не собирается вас наказывать, сажать в тюрьму. Да и не совершили вы ничего такого, за что судят. Но если дело пойдет так и дальше, то выпивки и бесцельное шатание по улицам могут кончиться очень плохо. Неужели
Сидят, потупившись, шмыгают носами.
Но, в конце концов, лед тронулся. И причиной тому, пожалуй, не те правильные слова, которые говорил участковый, а гораздо большее, стоящее за ними.
Два человека прочли одну и ту же книгу, вроде бы одинаково поняли ее содержание, сюжет, художественные достоинства. Но один говорит о ней так, что его скучно слушать. Это потому, что для него прочитанное осталось где-то в стороне, не задело его личной жизни. А вот другой скажет о той же самой книге всего два-три слова, и сразу понятно: это не просто прочитанные страницы, это кусок его собственной жизни.
Примерно то же самое происходит и с азбучными истинами. Возьмем самую простую из них — надо уметь интересно и с пользой проводить свободное время. Кому вы больше поверите, человеку, весь вечер лузгающему семечки у дома на скамейке, или тому, кто успел уже и последний журнал посмотреть, и высказать свое мнение о новом фильме, и получить значок спортсмена-разрядника?
В свое время ему не удалось закончить институт. А потом армия, надо родителям помогать. «Ничего, наверстаем», — сказал он себе. И как бы ни устал, ни измотался за день, а час-два на учебники всегда выкроит. Срезался раз на экзаменах в вуз, готовится к вторичным. Что ни говори, а это уже характер.
С ним интересно поговорить о литературе, спорте, потому что сразу видно: человек на все имеет свою собственную точку зрения.
ЧП на Киевской улице закончилось благополучно и не только в том смысле, что никто не пострадал, не был ранен, изувечен, что подростки дали честное слово никогда больше не иметь дело с такими игрушками. Важно другое: уличные «герои» поняли, что для того, чтобы стать настоящими людьми, надо иметь кроме крепких мускулов и умения глушить водку чувство ответственности за свои поступки.
И все же, несмотря на этот благородный исход, нельзя не упрекнуть взрослых, и прежде всего родителей. Неужели до вмешательства участкового они не видели и не знали, как и с кем проводят свой досуг их дети? А где же были старшие товарищи с ремонтно-механического завода, где подростки начинали свою трудовую деятельность? Неужели никто из них так и не видел, как мастерились на заводских станках эти самые ружья-самоделки? Почему же никто из взрослых не вмешался, не поговорил серьезно с парнями, не предостерег их? Почему участковый милиционер должен больше заботиться о будущем мальчишек, чем люди, связанные с ними родственными, дружескими отношениями?
Есть, конечно, у Раджа Харисова настоящие друзья, каждодневно помогающие ему в трудной и хлопотливой службе. Это прежде всего члены уличных комитетов. Радж часто советуется с ними. И с делами о прописке, и насчет чистоты на улице. И нужно, чтобы таких помощников было с каждым днем больше.
Трудна и беспокойна милицейская служба. Нет в ней нормированного рабочего времени, праздников и выходных. Самым удачным и радостным считается тот день, когда в книге рапортов появляется запись: «Никаких происшествий не случилось».