Преступная связь

Макбейн Эд

— Да кто же он такой, в конце концов, сам Папа Римский, что ли, что ты его так защищаешь?

— Моя кузина его любит, что я могу поделать?

— Она знает, что он женат?

— Знает. Но он собирается развестись.

— Как же, держи карман.

— Он ей так сказал.

— Как мы решим нашу проблему, Джимми?

— Как бы ты хотел, Фрэнк? Ты пострадал, ты и ставь условия.

— Я рад слышать такую речь.

— Порядок есть порядок.

— Даже не знаю, что и сказать. Деньги украдены, понимаешь? Если я пойду наверх, знаешь, что я услышу? «Украли деньги? Да ты что? Ты

сам отлично знаешь, что делать в таких случаях. И нечего беспокоить меня по таким пустякам». Вот что я услышу.

— Я думал, — произнес Анджелли с глубоким вздохом. — Я думал... ну, мы все идем на уступки.

Ты, я... Руди. Между другими семьями случались неприятности, между нами — никогда. Потому что в наших отношениях всегда царило уважение. Я прав, Фрэнк?

— Царило — до сих пор.

— Нет, Фрэнки, не говори так, прошу. Случившееся — не знак неуважения Колотти к Фавиола. Вовсе нет. Мы имеем дело с лохом, с человеком без головы на плечах. Ди Нобили — последний лох, я согласен. Я говорил моей кузине — не понимаю, что она в нем нашла. Женщины... Что тут скажешь? Он лох, он неудачник, он жалкий воришка, я полностью с тобой согласен. Но еще он — мелюзга, не достойная внимания, понимаешь, Фрэнк? Мы можем решить эту проблему, не прибегая к крайним мерам. Вовсе не обязательно делать серьезные шаги, понимаешь? Зачем Руди тратить время на обдумывание каких-то действий из-за подобных мелочей. Что я думал: если ты с ним поговоришь, он может, просто от доброго сердца, дать этому идиоту передышку. Вот все, о чем я прошу. Придумайте, как он может отработать долг. Пятнадцать и еще пять, пусть он работает как проклятый, чтобы вы их с него сняли.

— Ты выступишь его гарантом, Джимми?

— Это уж слишком, Фрэнк. Я его даже не знаю. Он — всего лишь какой-то хрен, с которым связалась моя кузина. Я прошу за нее, не за него. Она — моя плоть и кровь, Фрэнки. Она моя родня. Мы росли вместе. Как мы с тобой. И как Руди.

— И Руди, да?

— Если ты поговоришь с ним...

— Ты отстал от жизни, Джим.

— Что?

— Ладно, попробую что-нибудь сделать, — заявил Палумбо, завершая разговор. — Поговорю с Ле (грохот отодвигаемого стула заглушил конец слова)... и передам тебе решение. Больше я сейчас ничего не могу сказать. Ничего не обещаю.

— С кем? — встрепенулся Майкл.

— Ш-ш-ш-ш!

Гангстеры еще продолжали разговор, обменивались словами прощания, передавали приветы, благодарили друг друга за время, потраченное на обсуждение столь важной проблемы. Но деловая беседа подошла к концу, больше обсуждать было нечего. Затем снова скрип отодвигаемых стульев, звучавший в микрофонах, как рокот сходящей с гор лавины. Удаляющиеся шаги. И вдалеке — голос владельца ресторана, благодарящего за посещение. Захлопнувшиеся двери. И наконец, только обычный ресторанный гомон.

— Какое имя он назвал? — спросил Майкл.

— Звучало как «Лена».

— Мне тоже так показалось.

— Что еще за «Лена»?

— Понятия не имею.

— Тебе имя Лена о чем-нибудь говорит?

— Может, так зовут его жену? Может, Палумбо собирается обсудить проблему с ней?

Майкл выразительно посмотрел на партнера.

— Ну, не знаю, — пожал плечами Джорджи.

* * *

— Ничего

не слышно, — пожаловалась Сара. — Ты где?

— В конторе, — ответил Майкл. — Может, перезвонить?

— Давай лучше я.

— Но отсюда дешевле, разве нет?

— Все равно я перезвоню.

— Ну ладно, — согласился Майкл и повесил трубку.

Когда он позвонил, Сара как раз переодевалась к обеду, и теперь она стояла в одном белье в самой просторной в доме комнате для гостей, которую она занимала как старшая, когда они приезжали вместе с сестрой. Всего в доме насчитывалось четыре спальни, все на втором этаже, все с прекрасным видом на океан. Из главной, например, с окнами на юг, открывался восхитительный морской пейзаж — безбрежный океан до островов Статиа и Сент-Китс. А за домом виднелась горная дорога к зданиям, окружавшим отель в Морн-Лури. По вечерам ее живописно подсвечивали электрическими огнями. Сидя за туалетным столиком лицом к окну, Сара набрала номер офиса мужа. За открытыми ставнями солнце начало погружаться в океан, окрасив небо в разноцветье заката.

— Уэллес, Отдел по борьбе с организованной преступностью.

— Здравствуйте, мистер Уэллес. Я хочу сообщить о преступлении.

— Что случилось, мэм? — подхватил он, сразу узнав ее голос.

— Преступное пренебрежение супружеским долгом.

— В уголовном кодексе нет такой статьи, мэм. Есть пренебрежение обязанностями родителя — параграф два-шесть-один...

— Нет, в моем случае пострадал не ребенок, а взрослый, — объявила она.

— Взрослый, понятно. Пол пострадавшего?

— Женский, мистер Уэллес. Очень женский. Майкл, я начинаю чувствовать себя брошенной. Когда ты...

— Я понял, мэм. Преступная халатность, параграф один-два...

— ...когда ты наконец приедешь?

— Сразу, как только освобожусь, дорогая.

— Я скучаю по тебе.

— И я тоже. Но я не могу бросить дело на полдороге. Кажется, нам удалось напасть на нечто важное. Чтобы сказать точнее, надо копнуть еще глубже. Однако, как бы ни сложились обстоятельства, к Новому году я обязательно приеду.

— То есть до отъезда домой нам удастся провести вместе всего день или два.

— Целых три дня и три ночи.

— Все-таки я не понимаю, почему такая срочность. А еще кому-нибудь Сканлон отменил отпуск или только тебе?

— Джорджи пришлось задержаться до завтра.

— А почему ты тоже не едешь завтра?

— Тогда некому будет вести дело.

— Какое дело?

— Секрет.

— Даже от меня?

— Даже от тебя.

— Сокрытие информации от супруги — преступление категории Г, за которое предусмотрено наказание сроком...

— Я люблю тебя, — перебил он.

— Я тоже люблю тебя. Пожалуйста, приезжай поскорее.

— Как смогу, дорогая. Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?

— Завтра уезжает моя сестра...

— Знаю.

— Иоланда сейчас кормит Молли. А мы с Хите, как большие, пойдем обедать в ресторан.

— Что на тебе надето?

— В данный момент или что я собираюсь одеть вечером?

— А что мне больше понравится?

— В данный момент, но я очень тороплюсь.

— Все равно скажи.