Преступный викинг

Хилл Сандра

Эльгива вежливо спросила:

— Можно мне сесть рядом?

Рейн кивнула, указав на место у окна.

— Ты все еще не получила аудиенцию? — поинтересовалась она.

— Нет, — вздохнула Рейн. — Если бы я могла поговорить с королем Ательстаном, то, наверное, убедила бы его освободить Селика. Ты слушаешь, меня, Господи? — Я слышала, он справедливый человек.

Эльгива изогнула совершенную бровь.

— Верно, он справедливый, но король, к тому же, не глуп. Он не доверяет Селику. Изгой может ударить

его в спину или убить еще сотню воинов.

Рейн почувствовала, как краснеет от гнева.

— Слово Селика — золото. Если он даст клятву, даже королю саксов, то не изменит себе.

Эльгива задумчиво коснулась щеки прелестным пальчиком. Рейн еще никогда не приходилось видеть такого прекрасного лица, и она не понимала, как у короля хватало сил сопротивляться этой женщине.

— Ты любишь Ательстана? — внезапно спросила она, не сумев справиться со своим любопытством.

Эльгива устремила взгляд на Рейн, как будто взвешивая в уме слова, которые собиралась произнести. Наконец она гордо вскинула голову и тихо призналась:

— Да. Люблю.

— И он действительно дал обет безбрачия, чтобы сохранить чистоту королевской крови и передать трон племяннику?

Слезы заволокли карие глаза Эльгивы, и она утвердительно кивнула.

— Он любит тебя?

— Да. Мы знаем друг друга еще с тех пор, когда он жил при дворе своей тети королевы Ательфлейд. Но для нас нет надежды, — сказала она, и голос у нее дрогнул от едва сдерживаемых слез.

Рейн ласково взяла ее за руку.

— Я отлично понимаю, каково любить и знать, что у твоей любви нет будущего.

Некоторое время они просидели молча, потом Рейн позволила себе улыбнуться.

— Жаль, я не могу принести тебе пилюли из бу… из моей страны.

Эльгива сразу насторожилась.

— Какие пилюли?

Рейн рассказала о пилюлях и не только о них. Эльгива очень заинтересовалась.

— Ты говоришь, что кусочек, зашитый под кожей, предохраняет от зачатия?

— Да. Это пока только испытания, но предположительно, средство действует около пяти лет.

— Ой! — слетело с восторженных сочных губ Эльгивы. — Можешь дать мне?

Рейн улыбнулась.

— Нет. К сожалению, я не знаю, как это делается.

— Тогда дай свое, — потребовала Эльгива.

— Нет, это опасно.

Плечи Эльгивы поникли.

— Значит, у меня нет будущего. Вернусь в Мерсию. Это пытка — быть рядом с Ательстаном и не быть с ним.

— Забавно, но когда я на днях говорила с Селиком и Эйриком, то в шутку сказала о вазэктомии.

— Ваз… вазэктомии?

Хотя Эльгива заметно побледнела, когда Рейн рассказала ей о подробностях операции, она все же спросила:

— И мужчина после этого может… ты знаешь… совершать?..

Рейн кивнула.

— И удовольствие такое же? — удивилась она.

Рейн еще раз кивнула.

— А ты можешь это сделать

Ательстану?

— О нет! Это была шутка. Я ничего не могу сделать без обезболивающих лекарств.

Рейн внезапно вспомнила о том, что лечила Тайкира без обезболивающих.

— Ты можешь! Я вижу это по твоему лицу. Я слышала, что ты лекарь, но такое… О, ты станешь известна за пределами страны.

— Нет, нет! — воскликнула Рейн, так как не хотела ни славы, ни изменения истории. — Я не могу…

— Ты когда-нибудь делала ваз… вазэктомию?

— Делала, но…

Рейн не могла объяснить средневековой леди, чем отличается медицина двадцатого века, тем более что Эйрик строго-настрого запретил ей говорить о будущем или о путешествии во времени, ведь она была в стране, где верили в ведьм.

— Ты уверена, что король, да любой здешний мужчина, позволит мне прикоснуться к его мужскому органу? Мужчины очень чувствительны к этому даже в моей стране.

— Ательстан позволит, если я попрошу, — стояла на своем Эльгива, но легкий смешок выдал ее сомнения.

— Это болезненно и неудобно в течение нескольких дней после операции. Король решит, что я его искалечила.

— Ты ему объяснишь.

— Эльгива, не будем больше об этом.

— Если ты так считаешь, — торопливо согласилась с ней Эльгива.

— У нас есть кое-что другое. Пусть Селик расскажет королю, как найти твою точку «Г», — сухо сказала Рейн и шлепнула себя по губам за болтливость.

— Что за точка «Г»? — заинтересовалась Эльгива.

Рейн застонала, но все-таки объяснила, хотя Эльгива все время перебивала ее вопросами:

— Что, ты сказала, значит извержение?.. А оргазм?.. Скажи, женщины в вашей стране так же требуют для себя удовольствия, как мужчины?

Замолчав, Рейн оглянулась и с ужасом обнаружила, что некоторые знатные дамы с жадным интересом прислушиваются к их разговору.

— Гм… Мужчины не очень-то разговорчивы на этот счет, — недовольно проговорила Эльгива. — Мой муж считает себя опытным любовником, но он никогда не говорил ни о какой точке «Г». Не сомневаюсь, он берег это для своей любовницы.

Эльгива таинственно улыбнулась, и Рейн ощутила в себе новые силы для борьбы.

— Я до смерти устала от двора короля Ательстана, — пожаловалась Рейн, встретившись с Эйриком в конце дня. — Мне просто отвратительны все эти бесполезные люди, которые только и ждут от него милостей.

Эйрик покровительственно улыбнулся своей сестре. Он достаточно наслушался ее жалоб за последние два дня и сердечно сочувствовал ей.

Они сидели вместе с сотней других людей за одним из многочисленных столов в большой зале дворца, предназначенной для торжественных обедов. Их места были довольно далеко, так что они не видели ни короля, ни его ближайших советников. Мешал и дым от очагов.