Преторианец Дорна

Френч Джон

Гор Луперкаль, магистр войны разделённого Империума, отвернулся от места, где стоял фантом брата-примарха. Тени ползли по морщинам на лице магистра войны и текли из глаз.

– Он сделает это? – спросил Малогарст.

Гор оглянулся на обмякшую кучу, служившую психическим каналом для аудиенции.

– Сделает, – ответил он.

– Мы не можем доверять ему.

Гор покачал головой.

– И никогда не доверяли. Воспитанный во лжи, как говорил Рогал. В этом, по крайней мере, он был прав.

Малогарст молчал, пока магистр войны смотрел на оседавший на палубу пепел.

– Я доверяю его природе, а не словам, – наконец сказал

Гор. – Он сделает то, что необходимо, не потому что я приказал, а потому что он сам этого хочет и, возможно, хотел ещё до того, как галактика запылала по моей воле.

– Он сказал, что потребуется время на подготовку…

– Время у нас есть, – тихо произнёс Гор.

Малогарст чувствовал, как мысли собираются на языке, но не мог облечь их в слова.

– Это должно начаться сейчас, Мал, – сказал Гор, словно отвечая на невысказанные сомнения Малогарста. – Пришла пора сделать первый выстрел, пока ещё не началась настоящая битва. Сол должна содрогнуться до основания, а её защитники истечь кровью.

– Он справится? Он и его легион – несовершенное оружие.

– Справится. Это война, для которой их создали, которую они собирались вести с самого начала. Да, он и его сыновья несовершенные, но это ещё одна причина использовать его именно сейчас, пока его навыки ещё полезны для нас.

Малогарст склонил голову, сердце советника осталось неудовлетворённым, но долг исполненным.

– Как прикажете, сир, – сказал он.

Гор секунду внимательно смотрел на него, а затем отвернулся и направился к трону. Он сел под гул сервомоторов брони. Холодный свет из иллюминаторов омыл его, изгоняя тьму из морщин на лице и неровностей брони.

– Мы направляемся к Терре, – сказал магистр войны, – и я хочу увидеть, как она пылает, приветствуя нас.

Часть первая:

Терра

Один

Системное транспортное судно “Первобытный”

Дальние подходы к Терре

– Лечь в дрейф.

– Ложимся в дрейф.

– Очистить частоты.

– Частоты очищены.

– Сохраняйте курс и приготовьтесь встретить группу сопровождения.

– Курс сохраняю, да.

Лейтенант Меценат V Хон-II не реагировал на голоса на мостике. Он сидел на троне второго помощника вахтенного офицера, положив ноги на лазурно-бронзовую приборную панель и скрестив руки на складках сине-жёлтого кителя. Глаза были закрыты, а подбородок покоился на груди.

Все на мостике знали, что это являлось самым вероятным положением, за которым можно застать Мецената, когда он исполнял обязанности второго помощника. Его не станут беспокоить, хотя любой другой за сон на посту был бы закован в кандалы, выпорот электро-плетьми и отправлен на гауптвахту до возвращения на Юпитер. Но не Меценат, который являлся кровным родственником. Все остальные на корабле присягнули или в лучшем случае были связаны брачными узами. Это означало, что Меценат имеет право вести себя, как ему вздумается. В конце концов, в прямом смысле корабль почти принадлежал ему. Если бы дядя

или двоюродный брат поднялись на борт и велели ему убрать ноги с приборной панели, он подчинился бы, но полярные прибрежные города-станции находились далеко, прямо в противоположном направлении и не становились ближе. Поэтому экипаж позволял ему спать на посту. В конечном счёте, это было лучше, чем когда он не спал.

И всё же он не спал. Он никогда не спал.

Из-под прикрытых век Меценат наблюдал, как экипаж мостика готовился встречать группу сопровождения. Они делали это много раз, с тех пор как приевшаяся рутина сменилась вихрем событий. Системные операторы начали выключать свои станции. Хромированные нейронные кабели отсоединялись от их скальпов и скрывались в защитных кожухах в полу. Кожа операторов казалась почти прозрачной в свете оборудования. Широкие чёрные глаза изучали менявшиеся данные на экранах, а руки с длинными пальцами вносили точные корректировки. Все они родились на Юпитере, и большинство никогда не чувствовало притяжения поверхности планеты и не вдыхало нефильтрованный воздух.

“Первобытный” был юпитерской торговой баржей, длиной немногим более пяти километров от носа до кормы. Его построили в городах-отмелях над полюсом Юпитера, и он путешествовал по Солнечной системе двадцать восемь поколений. Двигатели и системы корабля не были произведены на Марсе, а являлись тайнами космических кланов, спасёнными из тьмы Старой Ночи. В былые времена он перевозил добычу с границ системы и торговал с военачальниками Терры. Теперь он стал одним из звеньев в цепи кораблей, протянувшейся сквозь внутренние и внешние пределы системы. Заполненный припасами он следовал по контролируемым коридорам космоса, пока не состыковывался с одной из дальних космических станций Тронного мира и не разгружался. Рогал Дорн, возможно, закрыл бы ворота, но голод Терры был ненасытен. Поэтому “Первобытный” и его братья снова и снова направлялись к Терре, словно гружёные мулы к воротам цитадели.

– Мы остановились. Приближается корабль-монитор, – произнёс один из членов экипажа.

Меценат видел, как капитан посмотрел на первого помощника и кивнул.

– Выдвинуть стыковочные платформы, – приказала первый помощник Сюр Нел Хон-XVII. Она была присягнувшей троюродной сестрой Мецената, и он демонстрировал одновременное презрение и к родственным узам и к её званию. Она ненавидела его в ответ. Это было хорошо. Это мешало ей увидеть в нём что-то ещё.

– Группа сопровождения на борту. Похоже, полное инспекционное подразделение, – пробормотала Сюр Нел, когда данные начали прокручиваться на её визоре.

Капитан тяжело вздохнул и покачал головой.

– Это затянется.

– Это всегда затягивается, – ответила Сюр Нел.

За закрытыми глазами лейтенант Меценат V Хон-II начал считать секунды, одну за другой.

Отравленные пустоши Гоби

Терра

Они ехали впереди рассветных лучей, вездеход трясло, а запах в отделении экипажа с каждой секундой становился всё хуже. Прошло восемнадцать часов с тех пор как они покинули поселение на краю отравленного плато. Восемнадцать часов двенадцать человек сидели и потели в металлическом ящике, пока мимо незаметно проходила ночь.