Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— У вас чудесный номер, сэр! — объявил клерк, довольный тем, что успешно справился с порученным ему делом. — Он не может не понравиться вам!
— Мистер Лян очень гостеприимен, — ответил Дэвид. — Мне хотелось бы выразить искреннюю признательность и вам — за вашу помощь. — Уэбб вытащил кожаное портмоне, вынул не торопясь двадцатидолларовую купюру и протянул руку для рукопожатия. Банкнота исчезла. — Когда мистер Лян заканчивает сегодня работу?
Смущенный и вместе с тем вне себя от радости, молодой человек взглянул направо, потом налево и так, продолжая озираться по сторонам, заговорил отрывочными фразами:
— О!.. Вы очень добры, сэр!.. Это
— Не сомневаюсь в этом, — откликнулся Уэбб. — Уверен, что все, за что ни возьметесь, вы делаете хорошо. А теперь мой ключ, пожалуйста. Из-за сбоев в расписании полетов багаж прибудет чуть позже.
— Ясно, сэр!
Сидя в кресле у окна с тонированными стеклами, Дэвид глядел через гавань на остров Гонконг. В памяти всплывали различные названия, тут же ассоциировавшиеся в его сознании с такими конкретными, визуально воспринимаемыми образами, как заливы Козуэй, Ванхай и Рипалс, Абердин, Мандарин и, наконец, исключительно четко вырисовывавшийся вдали пик Виктория, с которого открывался чудесный вид на всю территорию, занимаемую колонией. Потом он мысленно окинул взором толпы людей, запрудивших лабиринты разноцветных, нередко грязных улиц, холлы и лоджии в дорогих отелях, залитых мягким светом золоченых, филигранной работы люстр, где облаченные в элегантные костюмы последние отпрыски уходящей отсюда империи соседствовали без особой охоты с набиравшими силу китайскими предпринимателями: британской короне и новым деньгам приходилось как-то уживаться друг с другом…
По какой-то причине внимание Уэбба переключилось внезапно на перенаселенные, находящиеся в крайне запущенном состоянии улочки. Возникавшие в его воображении человеческие фигурки сновали взад-вперед по узким переулкам, проездам и тупикам, то и дело налетая на клетки и корзины, в которых хрипло кричали крохотные пичуги и извивались змеи самых различных размеров, — то был живой товар коробейников, стоявших на низших ступенях торговой иерархии этой страны. Мужчины и женщины всех возрастов, от детей до глубоких стариков, были одеты в лохмотья. Вверх, заполняя пространство между обветшалыми зданиями и приглушая свет в проемах между мрачными каменными стенами, почерневшими от времени и небрежного обращения, медленно поднимались тяжелые клубы дыма…
Он словно видел все это своими глазами, и то, что он видел, имело для него какое-то значение, но какое именно, он не понимал. Что-то, содержащее некую суть, неизменно ускользало от него. Отсутствие каких бы то ни было опорных точек буквально сводило его с ума.
Мари не было там, куда он заглядывал мысленным взором. Но он должен найти ее!
Охваченный безысходным чувством отчаяния, Уэбб вскочил с кресла. Ему хотелось удариться головой о стену, чтобы привести мысли в порядок, но он знал, что это не поможет. И ничто не помогло бы, разве что только время. Однако ждать Дэвид не мог. Ему необходимо было как можно быстрее разыскать Мари. Снова быть рядом с нею. И защитить ее, как она в свое время защитила его, поверив в него, когда сам он не верил в себя.
Проходя мимо зеркала над комодом, Уэбб увидел в нем свое изможденное, бледное лицо. Все ясно: пора уже было, не теряя зря времени, составить план действий и сразу же приступить к его осуществлению, но человеку, которого он видел в зеркале, это явно было бы не
Первый шаг он сделал. Несомненно, маневр, предпринятый им, был удачен. Так или иначе, но Лян непременно снабдит его информацией — скорее всего примитивнейшей. Но и с этого можно будет начать. Пренебрегать он не должен ничем: ни именем, сообщенным ему по секрету, ни указанным кем бы то ни было местом, ни возможностью вступления с кем-то в контакт: если даже сам по себе этот субъект и не представляет особого интереса, он может вывести на новые, уже имеющие значение связи. Какие бы сведения он ни добыл, действовать необходимо быстро и ловко, чтобы противник не успел принять ответные меры. И, если удастся вдруг кого-то прижать, почему бы не предложить этому типу самому выбирать один из двух вариантов: или служение верой и правдой тому, кто оказался удачливей, или смерть.
Уэбб понимал: осуществление столь обширной программы невозможно без тщательной подготовки, включавшей в себя и обеспечение операции соответствующим снаряжением. А где еще можно купить что угодно, как не в колонии, куда он и отправится скоро. Ну а пока ему захотелось посидеть часок на заднем сиденье автомобиля, просто глазея по сторонам и пытаясь извлечь, что возможно, из глубин своей поврежденной памяти.
Уэбб опустился на край кровати, поднял увесистый телефонный справочник в кожаном переплете и, открыв его, начал лихорадочно перелистывать большим пальцем страницы одну за другой. Наконец он нашел, что искал:
«Торговый центр „Новый мир“, этот величественный пятиэтажный комплекс, располагает широким ассортиментом высококачественных товаров со всех четырех сторон света»…
Превознесенный до небес комплекс соседствовал с отелем, и данное обстоятельство не ускользнуло от внимания Уэбба.
А еще чуть ниже он прочитал:
«Мы располагаем обширнейшим парком лимузинов. Имеющиеся в нашем распоряжении „даймлеры“ могут быть арендованы на час или на день как для деловой поездки, так и для осмотра достопримечательностей. Просьба по всем вопросам звонить консьержу. Номер телефона: 62…»
Лимузины доверяют лишь опытным шоферам, знающим любые закоулки и кратчайшие пути в Гонконге, Коулуне и на Новой территории и сведущим во многих других вопросах. Этим людям известны все ходы и выходы и сокрытое от постороннего взора подполье обслуживаемых ими городов. Если он не ошибается, — а инстинкт говорил ему, что он на верном пути, — то обращение в этот пункт автопроката поможет ему решить кое-какие проблемы. Например, он должен был купить пистолет. Или посетить расположенный в центральном районе Гонконга банк, связанный деловыми узами с родственным учреждением, находящимся в тысячах миль от него, на Каймановых островах. Там он подпишет все, что потребуется, и выйдет оттуда уже с чемоданом, набитым деньгами. Понятно, ни один здравомыслящий человек не станет таскать с собою подобную кладь ни в Гонконге, ни где-либо еще. Не станет таскать свои деньги повсюду и он, Уэбб. Он рассует их по разным местам, хранить же в банке не будет: доступ там к деньгам ограничен часами работы этого учреждения. Борн же знал: пообещай человеку жизнь, и он почти наверняка согласится сотрудничать с тобой, пообещай ему жизнь и кучу денег, и сработает кумулятивный эффект — он станет не просто служить тебе, а с рабской покорностью.