Презерватив для убийства

Воробьев Андрей

Арчи-Николай безуспешно пытался воспроизвести на листке бумаги спецназовскую татуировку, которую он видел однажды в сауне на плече исполнительного директора. Но художник из бывшего оперативника был никудьппный, и он, скомкав листок, выбросил его в урну. По неподтвержденным пока сведениям одного из «источников», разорившегося предпринимателя, Стаценко году в девяносто третьем принимал участие в неком подобии партийно-хозяйственного актива, проведенного участниками «манышевской» группировки в одной из питерских гостиниц.

Ситуация тогда, действительно, сложилась весьма неординарная. Вольготная

жизнь рэкетиров, аккуратно стригущих ларечников, безропотно выплачивавших дань, была омрачена появлением закона «О применении контрольно-кассовых машин». Этот закон буквально выбил табурет из-под ног бандитов. В связи с необходимостью производить все расчеты только с помощью кассовых аппаратов, у предпринимателей возникли острые проблемы с «неучтенкой», которой они расплачивались со своими «крышами».

«Манышевцы» сообразили, что в данном случае продолжать тупо трясти своих подопечных бесполезно, и собрали их в количестве человек трехсот в банкетном зале одной из гостиниц на совещание.

Как в те дни с горькой иронией писали «Санкт-Петербургские ведомости»: «На встрече с сожалением констатировались активные действия налоговой инспекции в ряде мест, в том числе у метро “Академическая”, где уже в первый день применения закона большинство владельцев ларьков было подвергнуто штрафам за отсутствие контрольно-кассовых машин.

Организаторы встречи предложили бизнесменам в течение одной недели попытаться найти возможность обхода закона. Несмотря на обещанное за идею вознаграждение в несколько сот долларов, никаких практических идей, как это сделать, пока не подано.

После окончания официальной части, совещание продолжилось за закрытыми дверями. Особую обеспокоенность его участники выразили бесконтрольностью при хищениях автотранспорта.

Была также выражена неудовлетворенность работой правоохранительных органов, чья деятельность пока не принесла желаемых результатов в раскрытии последних краж машин ВАЗ-2108 и 2109 с охраняемых стоянок, принадлежащих присутствующим господам.

Участники совещания намерены приложить все силы к установлению личностей похитителей и наведению “должного” порядка».

По сведениям агента, Стаценко, якобы, не только присутствовал на этом совещании, но даже выступал.

Поэтому Арчи справедливо рассудил, что этим человеком следует заняться более серьезно.

* * *

А Александру Дмитриевичу Стаценко в тот день, пока сыщик изучал его досье, было глубоко наплевать на «Транскросс» со всеми проблемами. Вернее, коммерческий директор просто на время забыл о них, безуспешно торгуясь с сытой чиновницей в одном из дворцов, отданных после революции под ЗАГС.

Дело в том, что недавно приехавшая погостить из Сибири племянница Стаценко собралась замуж. Причем не где-нибудь, а именно в Питерс. Все было бы хорошо, но жених беспутной, но все-таки родной племянницы тоже случайно попал в город на Певе, выбравшись сюда с невестой по туристической путевке.

Когда молодые легкомысленно отправились во Дворец бракосочетания, чтобы подать документы на регистрацию брака, строгая тетя-регистраторша живо охладила их пыл, сообщив, что по закону брак может быть зарегистрирован только по месту жительства

одного из супругов или их родителей.

— Поэтому, мои дорогие, — проворковала столоначальница, — езжайте-ка лучше к себе домой. Там и женитесь на здоровье.

Только племянница Стаценко оказалась под стать своему дяде — такая же упрямая. Теперь Александр Дмитриевич был вынужден лично наведаться в ЗАГС и вести торг. Сначала он попытался напомнить заведующей о том, что во Дворце некогда была уже расписана чета известных певцов. Причем, в церемонии принимал участие даже мэр города, некогда известный юрист, а сама заведующая, позднее оправдываясь в прессе за содеянное, утверждала, что в этом дворце можно поженить кого угодно.

На это просителю было сказано, что одно дело, когда городской глава лично женит всеми любимую Аллу Пугачеву, а другое когда вес, кому не лень, ринутся по следам примадонны. Засим Александру Дмитриевичу волей-неволей пришлось уговаривать собеседницу сменить гнев на милость и «в виде исключения» расписать его родственницу. Аргумент в три сотни баксов оказался достаточным, бриллиантовые серьги чиновницы благосклонно блеснули в лучах солнца, и молодым был назначен день торжества.

В последующие дни Стаценко, казалось, занимался только организацией свадьбы, и сыщикам Николая-Арчи оставалось лишь сонно наблюдать за этой суетой. Однако они недооценили коммерческого директора: заехав к владельцу одного из небольших, но уютных ресторанчиков, он не только согласовывал ассортимент блюд, которые должны быть на столе у молодоженов. Разговор, в частности, касался какого-то агентства, от которого «ну просто житья не стало». Александр Дмитриевич посоветовал владельцу ресторана, чтобы припугнуть строптивцев, им в офис швырнуть гранату.

— А не поймут — тогда еще подумаем. И учти, дважды я рекомендации не повторяю, — на прощание бросил Стаценко.

* * *

Сначала он, подняв глаза от бумаг, увидел только ноги. Длинные и стройные, словно с глянцевой обложки «Плейбоя». Потом — узкую полоску материи, очевидно, призванную изображать юбку. Затем — загорелый животик, на который не хватило длины футболки, больше напоминающей болеро. И наконец — симпатичную мордашку, улыбающуюся во все двадцать восемь перламутровых зубов из-под длинной челки. Хотя визитерше уже минуло двадцать пять, но даже опытные обитатели кабинета не дали бы ей по внешнему виду более двадцати лет, а потому о зубах мудрости говорить не приходилось. Впрочем, это явно не смущало девушку, как не смущало и оторопелое молчание двух сыщиков, находившихся в кабинете.

Недоуменно продолжая изучать посетительницу, Арчи решил было, что перегрелся от летней духоты и видение должно непременно исчезнуть — в агентстве чаще появлялись люди иного вида: то респектабельные коммерсанты да их холеные подруги, то хмурые оперативники, а то и просто — всякая гопота.

Арчи перевел взгляд на своего коллегу — отставного опера Юрия Александровича, но тот, очевидно, тоже страдал галлюцинациями, так как сидел, во все глаза смотря на девушку. Дав сыщикам несколько секунд форы, чтобы они вполне смогли оценить увиденное, прелестное создание шагнуло вперед, протянув руку: