Прежде чем я умру
Шрифт:
Развитие конфликта между Королем Вацлавом IV, вмешавшимся в дела Церкви, и Высшим духовенством страны привело к тому, что я впал в немилость. По приказу Короля я и двое моих учеников были схвачены и заточены в тюрьму. Я вспоминаю вонь и сырость холодной темницы, шуршание крысиных хвостов по скользким плитам пола, невыносимую жажду и голод, от которых мое старое тело медленно приходило в негодность. Тьма, застилавшая мои тусклые глаза, была благословением Божьим – двум молодым священникам рядом со мной было отказано в этом счастье. День за днем они истощались, делаясь похожими на скелеты, обтянутые серой кожей. Их избитые, замученные пытками тела со сломанными пальцами и ребрами скручивались от постоянного холода на жалких холщовых подстилках. Господь
Но свету было суждено померкнуть в момент, когда меня отвели в пыточную и разместили на дыбе. Я чувствовал, как разрываются мои суставы, как боль завладевает каждым миллиметром тела. Почему я продолжал дышать, а мое сердце билось? Как я мог вынести подобную агонию?!
У меня пытались выведать все хранящиеся в голове тайны, но даже под пытками с уст моих не сорвалось ни звука. Про себя я молился Отцу своему, просил дать мне сил и терпения, дабы выдержать это, простить грех людей…
Последнее что я помню – как Вацлав приказал заковать мое тело в «молитвенный крест», но оковы спадали— тело было слишком худо и измучено…
Ощущаю холод, в который я окунулся… мне хочется спать, и я безропотно отдаюсь в объятья вод Влтавы, куда мои истязатели меня выбросили, как ненужную шахматную фигуру с поля интриг и козней… Теперь душа моя всецело принадлежала Богу. Для каждого Рай – свой. Я никогда не мог представить, какой Он… Возможно, там действительно есть золотые врата, у которых стоит Святой Петр…
Я очнулся среди поля пшеницы близ журчащего ручья. Тело мое больше не ломила боль, я чувствовал себя юным и полным сил. Взглянув на собственные запястья, некогда растерзанные дыбой, увидел упругую, здоровую кожу, по жилам резво бежала обновленная кровь. Прикоснулся к лицу: куда-то исчезли морщины и борода старца. Заглянув в ручей, я увидел свое отражение – я снова был молод. Время повернулось вспять.
Рай – это чистое голубое небо, золотые колосья пшеницы, отделяющие меня от Тьмы. Я был готов к новой жизни, и энергия, бьющая внутри, как ручей у ног, кричала о себе. Мы умираем, чтобы заново возродиться, подобно фениксам из пепла…
***
Ангел выключил кран и вытер руки полотенцем: «Я ненавижу время с 9 утра и до 9 вечера».
Прошла ровно неделя с того самого вечера, когда Ян увидел девушку, овеянную яблочным ароматом. В бар «Амстердам» он больше не заходил, зато частенько наведывался в кофейню «Филижанка», располагавшуюся ниже по улице от его дома.
Кофейня, или по-местному «Кав`ярня» 7 , была небольшим заведением с крохотной открытой верандой.
Обстановка внутри – самая что ни на есть старинная: неровные стены выкрашены в желтый цвет, кованые светильники создавали таинственную атмосферу, излучая мягкое теплое свечение, на круглых деревянных столиках, заботливо укрытых вязаными салфетками, стояли миниатюрные глиняные вазочки с сухоцветами. Официантки каждый раз мило улыбались Яну, подавая меню. Здесь отлично готовили полюбившуюся ему «каву по-віденськи» 8 с горкой взбитых сливок, посыпанных тертым шоколадом.
7
Кофейня
8
Кава по-віденськи – кофе по-венски (укр.)
Ангел наслаждался кофе, изучая просторы Интернета. Поиск «яблочной» девушки в социальных сетях по городу проживания «Бердичев» не дал положительных результатов, и Ян закрыл крышку ноутбука.
«Значит, придется искать ее старым проверенным способом – на своих крыльях, ориентируясь на ауру… – он поднял глаза к деревянному потолку, —азарт превращает меня в сыщика», – усмешка
Расплатившись по счету и кивнув девушке на прощание, Ян собрал вещи и, перекинув рюкзак через плечо, покинул «Филижанку». Середина августа в Бердичеве была теплой, без изнуряющих жары и духоты, которые Ян, по понятным причинам, не выносил. Перейдя на противоположную сторону, он двинулся по вымощенной камнем дорожке к воротам в кирпичных стенах, защищающих костел 9 .
9
Костел – католический храм.
Архитектура крепости гармонично сочетала в себе стили барокко и классицизма, которые угадывались в колоннах, поддерживающих стены главного комплекса моления католиков.
Отреставрированная лестница пахла свежим цементом, а тяжелая железная дверь, за которой скрывалось помещение для богослужений, не сразу поддалась, чтобы открыться.
Обмакнув кончики пальцев в каменную чашу с водой, Ян совершил крестное знамение и ступил на мраморный пол. Внутри все было таким же величественным, как и в любом католическом соборе: высокие потолки, уходящие вверх, арки и колоннады, разноцветные витражи, картины с изображениями святых в тяжелых рамах, деревянные лавки, установленные вдоль отштукатуренных колонн, и широкий алтарь в белоснежном облачении.
Послышались звуки органа: «Скоро начнется месса». И действительно, через мгновение в колонках зазвучал приятный женский голос, поющий молитву. Ян питал слабость к органной музыке, а католические мессы были его сердцу ближе, чем православные.
Присев на скамью, ангел сложил ладони в молитвенном жесте и, закрыв глаза, зашептал на латыни: «R'equiem aet'ernam dona eis D'omine et lux perp'etua l'uceat eis. Requi'escant in pace. Amen» 10 . Мелодию органа заглушил звон колокола, оповестивший о начале вечерней литургической службы.
10
Вечный покой даруй им Господи, и пусть вечный свет воссияет над ними. Покой. Истинно.
В собор медленно заходили люди, их было немного: двое мужчин преклонили колени, женщины рассаживались по лавкам ближе к алтарю. Все ожидали священника. Ян встал со скамьи и поднял взгляд к витражу с изображением белого голубя над иконой Девы Марии. Сквозь разноцветное стекло проникали лучи света, они падали на алтарь и тянулись по полу.
Ян с удовольствием отстоял всю мессу. В конце он прошептал на латыни: «In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti» 11 . Затем коснулся креста на шее и покинул собор.
11
Во имя отца и сына и святого духа (лат.)
На улице при свете заходящего солнца ангел еще раз осмотрел Кармелиты: часть правой стены разрушена, и велись восстановительные работы, а башня слева нуждалась в капитальном ремонте. Во многих местах отвалилась штукатурка, оставив после себя желтоватые следы. Стекла в окнах разбиты, а те, что уцелели, покрылись слоем пыли и были увешаны вуалью из паутины. Обойдя собор со стороны, где находилась небольшая музейная пристройка, Ян направился к круглой площадке с парой лавок.
Фальшивые звуки скрипки, доносившиеся из окна, заставили ангела поморщиться: «Значит, здесь музыкальная и художественная школы, про которые рассказывала Анжелика». На красной кирпичной стене обнаружилась латунная табличка, подтверждающая этот факт. На заднем дворе крепости было пусто: никаких учащихся или рабочих, только одиноко стоящее дерево, распростершее мертвые седые ветви к розовому закатному небу.