Президент от мафии
Шрифт:
– Этот долбаный мужик… Вы его слышали. Он заставит Америку работать, черт меня подери. Он заставит ее поработать на этих масляноголовых из мафии. Ю-би-си назвала его кандидатом девяностых, Рузвельтом новой эры. Я впал в такую депрессию, что чуть не застрелился.
После съезда Хейз выбрал сенатора Бена Сэвиджа в качестве кандидата на пост вице-президента, а затем снова вернулся в Европу. Появились его снимки с арабскими шейхами и президентами балканских стран. Каз рассказывал об этом изгнанникам. Казалось, с каждым звонком он впадает во все большее отчаяние.
За два месяца он достаточно натренировал ногу, чтобы сделать несколько коротких, неуверенных шагов без костылей. Нога казалась ему неустойчивой и чужой.
Однажды днем они с Люсиндой отправились в резиновой лодке на берег. Было тепло, и они редко надевали какую-нибудь одежду. Они были одни в своей отрезанной от мира бухте. Здесь беглецы обрели свой Эдем. Все темное в их жизни, все тени прошлого смыл океан, а потом сожгло слепящее солнце. Они взяли пляжные полотенца, еду и отправились, решив устроить барбекю на берегу.
Райан преисполнился решимости пройти всю полоску пляжа. Люсинда с улыбкой смотрела на него, когда в двадцати футах от берега он вывалился из лодки и поплыл к берегу. Райан плыл очень грациозно, взмахи его рук становились все сильнее. Два месяца назад она сняла швы с ноги. Райан очень сильно загорел, если не считать воспаленной красной линии, идущей по диагонали через бедро, оставленной хирургией Доктора Джаза.
Люсинда смотрела, как Райан выбрался из воды, загорелый и мускулистый, его белокурые волосы совсем побелели от солнца и отросли. Она подгребла к берегу, и Райан помог ей вытащить лодку на песок. Потом Люсинда схватила полотенце и побежала к концу пляжа.
– Куда это ты?
– Получишь меня, если поймаешь, – поддразнила Райана Люсинда.
Он бросился догонять ее, опираясь на больную ногу, но песок затруднял движение. Люсинда бежала спиной вперед и смеялась. Наконец, она бросила Райану полотенце, он поймал его и прыгнул вперед, но тяжело упал на песок. Люсинда подумала, что он ушибся, и побежала к нему, обнаженная, коричневая от загара. Райан схватил ее за ногу, уронил рядом с собой, и они обнялись.
– Господи, как же я люблю тебя, – прошептала ему на ухо Люсинда.
– Я только не знаю, почему, – честно ответил он.
Она поцеловала его в губы, а потом Райан принялся целовать ее тело. Ее соски напряглись от опаляющей страсти. Они оба достигли оргазма, как только он вошел в нее. Им хотелось взять как можно больше друг от друга. Соединение умов и тел, казалось, не могло удовлетворить жажду любви. Люсинда отдала себя Райану и была готова пожертвовать за него жизнью. Он поклялся, что больше с ней никогда не случится ничего плохого, и что он умрет, если потеряет ее. Их удивляла сила собственных чувств.
– Я хочу, чтобы это никогда не кончилось, – сказала Люсинда.
– Память никогда не исчезнет.
В этот вечер они достали из холодильника два последних стейка и приготовили барбекю на берегу. Так как рядом не было города, чтобы закупить провизию, с этого
После ужина Райан и Люсинда лежали на песке, держась за руки, и думали о том дне, когда они впервые встретились. Тогда Райана пригласили в дом Ало на День благодарения.
– Ты вошел, и я в тебя влюбилась. Как это может быть? – вспоминала Люсинда. – Мне было всего семь лет. Как будто Господь сказал мне, что это тот самый человек.
Райан говорил о Мэтте.
– Хуже всего думать о том, как много мне хотелось сделать вместе с ним. – Он взглянул на звезды и подумал, слышит ли его сынишка. – И этого никогда уже не будет. И с этим я не могу справиться, потому что мои мечты живут в моем воображении и меняются вместе со мной.
Райан говорил, что благодарен Люсинде. Ведь именно она избавила его от ночных кошмаров… За то, что она объяснила ему смерть Терренса… За то, что унесла тьму из его жизни.
– Если мы это переживем, ты выйдешь за меня замуж? – наконец спросил Райан.
Люсинда приподнялась на локте и заглянула ему в лицо. Лунный свет высветил голубизну его глаз.
– Тебе лучше поверить в это, приятель.
Райан снял с мизинца кольцо Мэтта, которое тот получил в начальной школе… Это была самая ценная для Райана вещь, а стоила она всего двадцать долларов. Яркий пример того, насколько мало для него значили богатство и власть. Он надел кольцо на палец Люсинде, и они долго смотрели друг на друга, без слов празднуя свою помолвку.
Однажды вечером в конце августа Коулу позвонили, и этот звонок изменил все. Он только переступил порог своего номера в меблированных комнатах в Джорджтауне, как зазвонил телефон. В трубке раздался высокий мужской голос. Звонили из Медицинской группы Феникса.
Именно Казу принадлежала идея проверить все дома для престарелых в теплых штатах, например, на Гавайях, во Флориде, Аризоне и Нью-Мексико. Старики, по мнению Каза, обычно стремятся переехать поближе к теплу, потому что кожа у них становится тоньше, а кровь бежит по жилам не так быстро. Это-то Коул знал, но предложение и гроша ломаного не стоило, если у вас в кармане всего несколько сотен баксов, а вам предстоит обзвонить все подобные учреждения в пятидесяти штатах. Они искали человека, выпавшего из административной системы, который, вполне возможно, уже умер. Им было необходимо каким-то образом сузить зону поисков.
– Это мистер Харрис из «Медикэа»? – поинтересовался голос с далеким акцентом.
– Да, это я.
– Я получил ваше письмо о Дэвиде Роббе.
Каз изготовил фальшивку с логотипом «Медикэа», используя в качестве прототипа собственный полис медицинского страхования. Они попытались выставить Карсона Харриса еще на двести долларов, чтобы отпечатать бланки и конверты.
– Послушай, Коул, хватит. Я не могу постоянно одалживать тебе деньги, – заявил ему рассерженный брат.
Тогда Коул и Каз заложили свои кольца и часы.