При попытке выйти замуж
Шрифт:
— Дач? — уточнил Василий.
— Нет, тех, кто хочет их купить. А среди них — вот, глянь, — Леонид положил на стол старшего оперуполномоченного газету. Объявление, которое так полюбилось лейтенанту Зосимову, было подчеркнуто красным фломастером: «Куплю загородный дом, комфортабельный, можно дорого». Далее указывались три телефона.
— И что? — Василий сморщился. — Тебя травмировало слово «дорого»?
— Это тебя в ОМОНе травмировали на всю голову.
На номера телефонов обрати внимание, — Леонид ткнул пальцем
— Лень, перестань надо мной издеваться. Я наизусть помню только два телефона — свой домашний и наш рабочий. Чьи телефончики-то?
Леонид измученно повернулся к Гоше:
— Ну, скажи, как с таким работать? Как, я тебя спрашиваю, таких уродов в органах держат?
— Только таких и держат. — Гоша ласково погладил Леонида по голове. — Органы у нас такие.
— Да в чем дело-то? — Василий почти кричал. — Чьи телефоны?
— Тропиных! — торжественно произнес Леонид. — Видишь? Один домашний и два офисных. Я позвонил в его офис, мило побеседовал с секретаршей, и она мне все рассказала. Да, искал дом; да, она сама давала объявления в разные газеты; да, позвонил риэлтор Вадим из фирмы «Ключи» и предложил хороший дом. Дала телефон риэлторской фирмы, я звонил, но там автоответчик: «Оставьте телефон, мы непременно вам поможем…»
— Ты по адресу попал. Попроси их отыскать наших «новых русских». Ты оставил телефон-то? Оставил?
— Само собой. Нужна, говорю, дача, умираю как!
— Прозвони телефон, узнай — чей. И… — Василий задумался, — дай-ка мне досье наших пропавших. Всех.
Леонид бодро, высоко задирая коленки, побежал к сейфу и плюхнул на стол старшего оперуполномоченного кучу папок с детальным жизнеописанием исчезнувших «новорусских» пар. Василий углубился в чтение, и не прошло и десяти минут, огласил тесное пространство кабинета зычным криком:
— А-а-а! Идиоты! А аналитик этот гребаный? Онто куда смотрел?
Гоша с Леонидом старательно вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть, что такого сенсационного нашел капитан Коновалов в читаных-перечитаных папках. Василий не стал томить коллег, не стал изводить их неизвестностью:
— Ни у кого из них не было загородного имения! Ни-у-ко-го! «Новый русский» — и без усадьбы, ну куда это годится? А мы проморгали. Это значит, что: а) либо похитители зачем-то выбирали только таких странных богачей, которым не мил свежий воздух; б) либо приманкой была как раз дача. Умно?
Леонид и Гоша молчали.
— Умно, — сам себе ответил Василий и тут же принялся раздавать распоряжения:
— Первую версию мы отметаем как дебильную. Вторую — разрабатываем. Смотрите: все наши пропавшие — в законном отпуске. Их никто не ищет. Понятно, что злодеи зацепили их на покупку дома и теперь вытрясают из них бабки. Просто и гениально. Так что давай, Лёня, обзванивай офисы остальных пропавших, бери у их секретарш телефоны этих риэлторов. Параллельно дай
— Дорого купить, дешево продать и неудачно жениться может каждый, — философски заметил Гоша.
— Да? — Василий ехидно прищурился. — Неправда ваша, начальник. Дорого купить может только тот, у кого много денег есть.
— Да, — Гоша согласился, — у нас не есть много денег. У нас их гораздо больше нет. Но идея с объявлением хорошая.
— Придется мне Санины дела покуда отложить, — не без удовольствия сказал Василий. — У нас свои дела появились, ха-ха-ха. Хотя… интересно мне, куда подался мой новый знакомый после душевного общения со мной?
— К доктору, — предположил Гоша. — Или сразу в морг.
Следователь был не прав — во время торжественного рождения новой версии о пропажах состоятельных граждан Морозов сидел в просторном кабинете Зеленского в Окружной префектуре. Заместитель префекта гневался, а Морозов защищался:
— Зря вы так, Олег Наумович. Я тоже расстроен не меньше вашего, но вины моей здесь немного.
— А из-за кого, по-твоему, мы в такое вляпались! — Зеленский носился по кабинету и размахивал руками. — Из-за папы римского?
— Нечаянно вляпались. Но страшного я здесь ничего не вижу.
— Не видишь?! А ты разуй глаза-то! Все может рухнуть, все! Ты всю схему поставил под удар!
— Не должно. — Морозов покачал головой. — Так просто к нам не подберешься. А уж их топорными методами — и подавно. Этот опер и так меня стращал, и эдак, он действует в открытую, что очень похвально.
— А тебе не приходит в голову, что он может действовать и в закрытую? — Зеленский перешел на визг. — У тебя дурная привычка держать всех за идиотов.
— Не думаю. Вряд ли. — Морозов отпил из чашки остывший кофе и поморщился. — Зачем? Кто-то его на нас натравил, он, я уверен, заказ выполняет. На фиг мы сдались убойному отделу? Уверяю вас, он не занимается мошенничеством, тем более основанным на бездомных собаках. Мы не по его профилю.
— Тебя послушать — так большая удача нам выпала. Повезло Валере Морозову, что его МУР разрабатывает.
— Какое так разрабатывает! Щупает слегка. Я не говорю, что повезло, я говорю, что трагедии нет.
— Пока! — Зеленский опять завизжал. — Пока! Но вот-вот будет.
Морозов молчал, и по всему было видно, что больше он в дискуссии участвовать не собирается. Чего нельзя было сказать о Зеленском — он продолжал бегать по кабинету и орать. Собеседник, слава богу, ему нужен не был. Всего на проработку бывшего милиционера, а ныне благородного защитника животных у заместителя префекта ушло полтора часа, и у Морозова после этого едва хватило сил на то, чтобы доехать до дома и рухнуть в ванну.