При свете луны
Шрифт:
Приняв душ, все еще с влажными волосами, в чистых джинсах и футболке со Злым Койотом, Шеперд вышел из ванной.
Дилан появился следом.
– Джилли, ты сможешь приглядеть за Шепом? – спросил он. – Позаботиться о том, чтобы он… никуда не отправился?
– Конечно.
И Дилан вернулся в ванную.
Еще два стула стояли у маленького столика возле окна. Один из них Джилли перенесла к письменному столу, с тем чтобы Шеп сел рядом с ней.
Но он проигнорировал ее приглашение, прошел в угол, рядом с письменным столом, где и встал, спиной к комнате.
– Шеп,
Он не ответил. Полотна обоев, в бежевую, желтую и светло-зеленую полоску, в углу не очень хорошо подогнали друг к другу. Шеп медленно поднял голову, потом так же медленно опустил, словно изучал угол схождения полос.
– Сладенький, что-то не так?
Дважды обозрев неряшливую работу наклейщика обоев, Шеп уставился прямо перед собой, в самый угол. Если ранее его руки висели по бокам, то теперь он поднял правую, согнул в локте, словно хотел принести присягу, и начал махать из стороны в сторону, будто смотрел не в глухой угол, а в окно и увидел там знакомого человека.
Дилан вновь вышел из ванной, на этот раз чтобы достать из чемодана чистую одежду.
– Кому он машет? – спросила Джилли.
– Никому, это спазматическое, – объяснил Дилан. – Что-то вроде лицевого тика. Иногда он может стоять так часами.
Приглядевшись, Джилли увидела, что запястье Шепа не напряжено, кисть болтается, чего не бывает, если кто-то машет рукой, приветствуя знакомого или прощаясь с ним.
– Это означает, что он сделал что-то плохое? – спросила она.
– Плохое? Потому что он встал в угол? Нет. Просто он хочет успокоиться. Слишком много впечатлений, новой информации. Он не может все это переварить.
– А кто может?
– Вставая в угол, Шеп ограничивает информационный поток, поступающий от органов чувств. Сужает окружающий мир до очень ограниченного пространства. Успокаивается. Чувствует себя в большей безопасности.
– Может, и мне нужен такой уголок?
– Приглядывай за ним. Он знает, я не хочу, чтобы он… куда-то отправился. Он хороший мальчик. Обычно делает то, что ему говорят. Но я боюсь, что все это складывание, свертывание… вдруг он не может контролировать свой новый талант, как не может контролировать руку.
Шеп, стоя в углу, махал, махал, махал…
Сдвинув ноутбук, развернув стул так, чтобы Шеп оставался в ее поле зрения, Джилли ответила:
– Можешь на меня положиться.
– Да. Я знаю.
От ее внимания не ускользнула прозвучавшая в голосе Дилана нежность.
А его теперь уже прямой взгляд был таким же оценивающим, как и бросаемые исподтишка прошлой ночью, после остановки на заправочной станции в Глоубе.
И когда Дилан улыбнулся, Джилли поняла, что она улыбнулась первой, а он лишь отреагировал на ее улыбку.
– Вы можете на меня рассчитывать, – сказал Шеп.
Они повернулись к нему. Он по-прежнему смотрел в угол, все так же махал рукой.
– Мы знаем, что можем рассчитывать на тебя, – ответил Дилан брату. – Ты никогда меня не подведешь. Так что оставайся здесь, хорошо? Только здесь, не там. Никакого складывания.
Но Шеп, похоже, уже сказал все, что хотел.
– Так я пошел
– Девять минут, – напомнила ему Джилли.
Новые улыбки. Он вернулся в ванную со сменой чистой одежды.
Держа Шеперда в поле зрения, изредка поглядывая на него, Джилли путешествовала по Сети в поисках сайтов, связанных с улучшением мозговой деятельности, остроты ума, памяти… всего, что могло вывести ее на Франкенштейна.
К тому времени, когда Дилан вернулся, приняв душ, чисто выбритый, в чистых брюках цвета хаки, гавайской рубашке навыпуск, на этот раз в красно-коричневую клетку, поиски Джилли уже дали конкретный результат: она нашла несколько статей, в которых шла речь об использовании микрочипов для расширения человеческой памяти.
Как только Дилан уселся рядом с ней, она ввела его в курс дела.
– Они уверяют, что со временем мы сможем хирургически имплантировать в мозг порты данных, а потом, в любой момент, вставлять в них информационные карточки и считывать с них все, что нужно.
– Информационные карточки.
– К примеру, если хочется спроектировать собственный дом, ты вставляешь карточку, на самом деле это чип, набитый информацией, и мгновенно получаешь необходимый объем знаний по архитектуре и строительству, которые позволят разработать соответствующие чертежи. И я говорю обо всем, начиная от эстетических соображений до расчетов прочности фундамента, плюс конструктивные элементы канализационной системы и системы кондиционирования.
На лице Дилана отразилось сомнение.
– Так они уверяют?
– Да. Если ты захочешь узнать все, что только можно, о французской истории и искусстве перед тем, как первый раз посетить Париж, достаточно воспользоваться соответствующей информационной карточкой. Они заявляют, что это неизбежно.
– Они кто?
– Умные люди, исследователи из Кремниевой долины [36] .
– Те самые, что подарили нам десять тысяч лопнувших компаний в области высоких технологий?
36
Кремниевая долина – название территории к югу от Сан-Франциско, где сконцентрировано высокотехнологическое производство и ведутся масштабные исследования. В Кремниевой долине созданы персональный компьютер, микропроцессор, контактные линзы, музыкальный синтезатор и многое, многое другое.
– То были в основном профессиональные мошенники, жаждущие власти зануды, шестнадцатилетние авантюристы, не настоящие исследователи.
– Я по-прежнему сомневаюсь. А что говорят по этому поводу нейрохирурги?
– Как это ни удивительно, многие убеждены, что со временем подобное станет возможным.
– И что они подразумевают, говоря «со временем»?
– Кто-то считает, через тридцать лет, другие – через пятьдесят.
– Но какое отношение все это имеет к нам? – спросил он. – В мой череп никто порт данных не устанавливал. Я только что помыл голову, заметил бы его.