Причины полюбить тебя вновь
Шрифт:
— И что ты предлагаешь? — нахмурился Саша и сделал ко мне два шага, заставив вскинуть на него взгляд и ощущать тепло его тела, что было в расстоянии нескольких сантиметров от меня. — Подождать еще семь лет, а потом ткнуть в меня пальцем и сказать, что я её папочка?
— Мы не будем ни в кого и ничем тыкать, Саш. Но подождать придётся. Хочешь ты того или нет, но я не позволю сломать нашу дочь. К тому, что её отец ты, Настя должна прийти сама. Я расскажу ей, подготовлю. Я не успокаивала её байками о том, что её папа космонавт, лётчик или капитан корабля, но она знает, что где-то
Саша молча смотрел мне в глаза. Мне показалось, что молчание длилось вечность.
Я следила за эмоциями, сменяющимися на его лицо, и не заметила ни одной позитивной. С каждой секундой он словно становился злее. Густые черные брови плавно сходились над переносицей.
О чём он думает? Что сильнее всего его злит прямо сейчас?
— Не злись, — шепнула я и, подняв руку, кончиками пальцев нежно коснулась морщинки между его сведенными бровями. Саша шумно втянул носом воздух и прикрыл глаза. Морщинки на его лице расслабились с выдохом. — Нам нужно успокоиться и ещё раз хорошенько всё обдумать, — говорила я тихо, смещая пальцы и ладонь на его щетинистую, немного колючую щеку. — Настя наша дочь, ты — её папа. И это неизменно. Но давай попробуем не наломать дров.
Я обхватила любимое лицо двумя ладонями и мягко погладила большими пальцами кожу недалеко от уголков его губ. Саша продолжал держать глаза закрытыми и размеренно дышал, словно слушая свои мысли и чувства. Слегка подавшись вперед, он будто сильнее вжался лицом в мои ладони.
Наконец, его руки высвободились из карманов, плавно поднялись и сильные пальцы обхватили мои запястья.
— Руфи, — выдохнул он и открыл глаза, вместе с тем убирая мои руки от своего лица. — Я отвезу тебя домой. Уже поздно.
— Хорошо, — согласилась я, глотая ком необъяснимой обиды.
Молча и покорно я вышла из дома, в котором Саша не стал выключать свет, а лишь закрыл его на ключ.
Открыв для меня дверь машины, Саша молча ждал, когда я подойду ближе и сяду в салон. Всего на секунду, когда я подошла ближе, чтобы сесть, наши взгляды встретились. И Саша не показался мне довольным случившейся беседой.
Мы снова молча возвращались в город. Остановившись у подъезда, Саша первым вышел из машины и, обойдя её, открыл для меня дверь.
Я вышла и встала напротив него, желая сказать хоть что-нибудь, чтобы мы снова не расходились на странной молчаливой ноте.
— Завтра вечером я заберу тебя из гостиницы, мы заедем за Настей и поедем в парк, — сказал Саша сухо, будто заключал сделку.
— Хорошо, — согласилась я, чувствуя, как сердце подпрыгнуло в груди. — Я поговорю с Настей.
— Хорошо, — эхом отозвался Саша, сухо кивнув.
Глава 22
Бессонная
Одно дело — объяснить ребенку, что у неё сдох хомяк, и совсем другое — что спустя столько лет у неё появился папа, который сразу, по каким-то причинам, не признался, что он папа.
И если информацию о хомяке в прошлом году она восприняла спокойно, лишь немного поплакав, когда хоронили Чаки, то я не могу прогнозировать, как она воспримет новость столь глобального масштаба.
Зайдя к девочкам в комнату, я не стала тревожить Арину, которая вернулась домой поздно ночью. А вот Настю нужно будить, ибо без четкого режима дня к вечеру она становится совсем на себя не похожа и устраивает небольшие скандалы по поводу и без.
— Настя, зайка, просыпайся, — я мягко уткнулась носом в плечо дочери в пижамке. — Скоро няня придёт.
— Зачем няня, если я теперь дома сижу до вечера. Учёба-то закончилась, — вдруг сонно промямлила Арина с соседней постели.
— Я думала, ты захочешь отдохнуть или поехать куда-нибудь с друзьями, как в прошлом году. Разве не такие у тебя планы были?
— Точно, — щелкнула сестра пальцами и открыла один глаз, чтобы на меня посмотреть. — А ещё я мечтала выспаться хоть пару дней. Так что, так уж и быть, пусть твоя няня приходит. А я спать.
Сказав это, Арина отвернулась к стене и, как гусеница, укуталась в одеяло так, что торчать осталась одна только черная взлохмаченная макушка.
— Доча, — позвала я снова Настю. — Пора просыпаться. Поможешь мне сделать фруктовый салатик?
— Да, — тут же открыла дочка глаза и улыбнулась, подтвердив мои догадки, что она проснулась ещё до моего прихода в комнату. — С киви?
— Да.
— И с бананом?
— И с твоим любимым йогуртом, — обняла я и подхватила на руки тянущуюся ко мне дочку.
Детские ручки доверительно обхватили мою шею, а я прижалась губами в пухлой мягкой щечки, выходя из комнаты.
— Не, ну ради фруктового салата и я проснусь, — послышался сзади голос сестры, которая лениво поплелась за нами.
Положив перед дочкой разделочную доску, маленький нож и чашку с помытыми фруктами, я отошла к плите, чтобы снять с неё сковороду с омлетом.
Настя наотрез отказалась принимать помощь Арины, козыряя сама главным из имеющихся у неё аргументов — я сама умею.
Себе и сестре я налила кофе, которая Арина с благодарностью приняла, едва не утопив в кружке лицо, пока втягивала аромат.
— Как ночью с друзьями погуляла? — поинтересовалась.
— Лучше не придумаешь, — ответила та обтекаемо, продемонстрировав мне большой палец вверх. И тут же отвела взгляд в сторону.
Что-то не так. Поговорим вечером без Насти.
Сейчас у меня будет другой очень важный разговор, не терпящий отлагательств.
— Настён, — протянула я, когда с омлетом было покончено, и дочка с удовольствием уплетала фруктовый салат, который сама сделала. — Помнишь, я тебе рассказывала о том, что у тебя есть папа, но по серьёзным причинам он пока что не может быть с нами?