Приди и победи
Шрифт:
Время шло, но ничего не менялось. Все также впереди шагала Вера, в нескольких шагах за ней — Бестужев и Хачериди в своем демонском обличье. С двух сторон их окружала цепочка факелов, дарующая немного света, но не дающая понимание, что находится за ее пределами. Иногда Бестужев оборачивался, но картина что спереди, что сзади была одинаковой. Пару раз пытался повернуть влево или вправо, чтобы выйти за пределы линии факелов, но каждый раз упирался в невидимую стену. В очередной раз больно ударившись коленкой о воздушную
— Не советую, капитан. Эта граница не запирает нас, наоборот, она защищает нас от тех, кто по ту сторону.
— И кто там?
— Точно не скажу. Я никогда не видел Хаос с изнанки. А те, кто видели, чаще всего сходили с ума. Сложно сказать, что в их рассказах вымысел, что правда. Из более-менее схожих повествований можно утверждать, что самые опасные существа — это Гончие Хаоса. Есть Временные Черви, Пространствопоглотители, Душегубители и прочие милые “зверушки”. Так что путь один, капитан, и сворачивать с него не рекомендую. Рано или поздно проход откроется.
Демон помолчал немного и добавил:
— Главное, чтобы он вел туда, куда нам нужно.
— А есть варианты? — спросил Бестужев.
— Я тебе уже говорил, капитан, что ни один смертный доселе не переступал порог темницы Люцифера.
— И что теперь делать?
— Думаю, что в данный момент Хаос решает, что с тобой делать. Пустить или прогнать. А может — уничтожить как угрозу.
— Вот как-то не напрашивался, — растерянно произнес Бестужев. — И если ваш Хаос действительно захочет меня грохнуть, что же делать?
— А это — ее забота, — Хачериди ткнул длиннющим ногтем в сторону Веры. Словно подслушав их, она обернулась и сказала, обращаясь сразу к обоим:
— Заканчивай болтовню. Мы почти пришли. Я чувствую это.
Снова пошли молча. Бестужев почувствовал, что начал уставать. Видимо, все же прошло не так уж и мало времени с начала их путешествия. Он уже хотел предложить всей честной кампании сделать привал, как неожиданно сразу несколько факелов с правой стороны замерцали, будто задуваемые ветром, а спустя несколько мгновений и вовсе потухли.
Но тут же на их месте возникли массивные врата в несколько человеческих ростов. Точную высоту сооружения выяснить было невозможно, так как верхняя его часть утопала в кромешной тьме Хаоса. Врата состояли из двух, даже на вид, тяжеленных створок. В роли гигантских косяков выступали установленные с обеих сторон статуи ангелов. Они, словно титаны держали врата, из глаз пылали молнии гнева. Бестужев понимал, что они не живые, но при долгом разглядывании становилось неуютно.
— Ну вот, — Хачериди потирал от удовольствия руки. — И побродили-то совсем немного. Я, когда впервые искал вход, шел по тропе около месяца. Ну или вроде того.
Он гигантскими прыжками первым достиг врат и потянул за массивные
— Не все так просто, демон, — к вратам подошла Вера. — Тебя, может, и так пустят. А за капитана я сомневаюсь.
— И что нам всем делать? — спросил подошедший к ним Бестужев.
— Ждать указаний, — вздохнул демон. — Но предупреждаю сразу: они вам не понравятся точно.
Минут пять ничего не происходило. За это время Бестужев успел рассмотреть ворота во всех подробностях. Они были деревянными. Он провел по створке рукой — ощущения были неуловимо знакомыми.
— Что, капитан, не узнал сразу? — демон подкрался бесшумно и шептал прямо в ухо. — Сочетание трех видов древесины — кипариса, кедра и певги. Кресты наших жертв сделаны из того же материала.
Бестужев не удивился, он уже ничему не удивлялся. И даже бровью не повел, когда врата засветились, и на них проявилась надпись:
LASCIATE OGNI SPERANZA VOI CH’ENTRATE
— Что это значит? — спросил Бестужев.
— Ха-ха-ха, — развеселился демон. — Хаос не прочухал, что перед ним — русский.
Словно в ответ на его браваду надпись замерцала и сменилась:
ОСТАВЬ НАДЕЖДУ ВСЯК ВСЮДА ВХОДЯЩИЙ
— А я думал, что когда-нибудь увижу эту фразу перед входом в епархию Стрельцова, — сказал Бестужев.
— Перед дверью к вашему Франкенштейну такую табличку не мешало бы повесить, — проворчал Хачериди.
Через мгновение воздух снова замерцал и под первой надписью появилась вторая:
А ТАКЖЕ ВЕРУ И ЛЮБОВЬ
— Ола-ла, — все больше бесновался Хачериди, — вот и настал твой час, принцесса. Пройдет ли дальше наш капитан, зависит исключительно от тебя.
— О чем ты говоришь? — вскричал Бестужев. Он чувствовал, что происходит что-то ужасное, но не мог понять, что именно. — Вера, ну хоть ты мне объясни, о чем твердит этот демон.
Она подошла и погладила капитана по щеке. Ее ладонь была удивительно ласковой и теплой.
— Прости меня, Бестужев, — прошептала она.
— За что, Вера? За что, любимая? — ощущение опасности все нарастало. Ему казалось, что она прощается с ним. Он почувствовал, что по щекам потекли слезы. Господи Боже, он не плакал столько лет…
— За то, что не всегда помогала. А должна была, — она нежно вытирала ему слезы. — Плачь, любимый, плачь. По-другому с потерями справиться невозможно.
— Кто ты? — спросил Бестужев. — Как тебя зовут? По-настоящему?
— Я — та, что всегда находилась рядом, но ты меня так редко замечал. Меня зовут Вера, и я укрепляла твой дух в самые тяжелые минуты твоей жизни. Меня зовут Надежда, и с самого твоего рождения я не позволяла сползти твоей душе в пучину сомнений и отчаяния. Меня зовут Любовь, и я смотрела на тебя глазами всех твоих девушек. Я — часть тебя, Александр Бестужев. Неразрывная часть тебя.